Об истине и зверях

Это поставило другую загадку перед Чейном. Как он знал, в его части мира никогда не было гномов. Как те монахи-целители узнали об этом грибе, уже не говоря о том, откуда взяли гномское название для него?

— А это… ан-ос… а-нас-джи…

Чейн боролся с последним из семи названий. Это не был белашкийский, старый или современный стравинский или другой язык, который он знал. Когда Хевис ничего не сказала, он посмотрел на неё.

Она внимательно изучала его, как будто расшифровывала какую-то древнюю книгу.

— Зачем тебе этот перевод? — требовательно спросила она.

— Из любопытства. Я думал, что любая часть восстановленного знания заинтересует Хранителя, если не больше. Это компоненты для чего-то? Действительно ли это — что-то наподобие заживляющего бальзама, какой носит с собой Винн?

— Не бальзам… жидкая смесь с осадком, я думаю.

Она надолго остановилась, и Чейн начал волноваться. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но она прервала его.

— Я не полностью уверена в процессе, так как он не описан подробно. Если судить по твоему переводу текст содержит только загадочные отсылки, возможно ключевые пункты или упоминания какой-то более упорядоченной процедуры. Это, кажется, не тавматургия — или, скорее алхимия — по природе, поэтому возможно, какой-то более приземлённый процесс.

Чейн сник. Даже несмотря на эти полученные крупицы знания, он надеялся на что-то более понятное. Его собственное тело было почти неразрушимо, но у Винн-то нет. Он хотел использовать что-либо, что может поддержать ее жизнь. Если даже Хевис не смогла расшифровать процесс, на который там намекали, какой шанс, что это сделает он? Он был никаким магом, уже не говоря о его низком уровне как колдуна. Он работал главным образом с ритуалом, иногда записывая что-то, и редко практиковался даже в самых распространенных азах алхимии.

— Так что это за седьмой пункт? — спросил он снова.

Открытое подозрение появилось в глазах Хевис:

— Анасгиах… возможно, старо или даже древне-эльфийский, — сказала она, исправляя его неправильное произношение. — Я не нашла перевода для этого, хотя и слышала что-то подобное. Анамгиах, «щит жизни», — полевой цветок на землях Лхоина.

Чейн хотел большего, но было ясно, что терпение Хевис истончается с каждым ответом. Вместо того, чтобы надавить на нее, он взял второй лист своих наработок, прежде чем ее терпение лопнуло. Этот он показал ей с колебанием: оно касалось совершенно другой темы.

— А этот список, — сказал он. — Ты знаешь что-либо из этих компонентов?

Хевис, словно предупреждая, прошептала:

— Какой человек… несет работы исцеления, только чтобы смешать их с чем-то вроде смертельного яда?

Неприязнь так открыто выступила на ее строгих черты, что Чейн напрягся.

— Это — яд в целом? — спросил он. — Или только несколько компонентов?

Он уже знал, что некоторые компоненты фиолетовой смеси Вельстила были безвредными. Другие сбивали его с толку, особенно цветок, который он знал как Девиака Свончек — «вепрев колоколец» по-белашкийски. Хевис могла быть столь же озадачена, сколь и подозрительна.

— Ты знаешь цветок? — убеждённо продолжил он. — Хоть названия, кроме тех, что я перевел?

Одним быстрым шагом Хевис приблизилась к нему.

— Кто ты? — потребовала ответа она. — И не надо заблуждаться: я не боюсь тебя!

Ее требование было очевидно, хотя Чейн мог только догадываться, насколько осведомлённой она могла быть. После их столкновения в зале заседаний Совета это снова заставило его задаться вопросом: почему она вообще помогает ему?

— Ты не согласна с тем, как Гильдия обошлась с Винн, — сказал он, надеясь вывести её из равновесия.

— Согласие не важно, — она отвернулась. — Цель Гильдии на первом месте. Ответь на мой вопрос.

Для Чейна мало кто имел значение среди простого человеческого стада, скота. Еще меньше было людей, о смерти которых он бы пожалел. Винн была главной среди них.

Очевидно, что Хевис была из достойных людей, достойнее многих здесь, в стенах Гильдии. Он наткнулся на скрытую борьбу? На союзника, которого проглядела Винн?

— Я тот, кто охраняет Винн, — ответил он

Хевис не подняла голову, только глаза её цепко смотрели на него, как будто его высокий рост был только помехой.

— Это называется лечелаппа, — сказала она.

Чейн нахмурился. Это было похоже на нуманский, но он не смог перевести.

— «Платье покойницы», — добавила она другое название. — Его использовали когда-то в прошлом, это был довольно распространенный способ вытянуть и убить паразитов… дурацкий способ, учитывая то, что у домашнего скота возникало привыкание к нему. Я не знаю ни о ком, кто выращивает или продает его сейчас… даже если это и было бы позволено.

Цветок имел дурную славу и в этой части мира.

Чейн был благодарен за информацию, но одна вещь встревожила его. Хевис открыто обсуждала с ним незаконное вещество, но она не спросила, для чего была эта вторая смесь. Это заставило его насторожиться.

Он медленно потянулся и забрал список компонентов «Семи Листьев Жизни» из ее рук. Сжимая книгу и листочки с примечаниями, он повертел в руках очки, всматриваясь в их ясные линзы