Об истине и зверях (ЛП)

Стоя между своими товарищами-собаками, она смотрела на деревья. Ее смуглые щеки блестели от слез. Серебристо-серая самка и коричневый с подпалинами самец помчались к своей стае. Последовали краткие прикосновения голов и носов.

«Потому что эта вещь слушает! Она крадет… нашу надежду, наше знание… то, что никто из смертных знать не должен, тем более такой испорченный!»

Снова, Винн услышала слова в своей голове.

— Ответьте мне, — снова сказала Врейвилия, в ее голос прорвались слёзы. — Почему вы убили одного из своих детей?

Ветер немного успокоился, сопровождая длинную паузу.

«Печальная… трагичная… необходимость.»

У Винн не было сочувствия к ним.

Сломленная слезами, Врейвилия закричала на огромную тень между деревьями, словно какое-то животное, слишком разъяренное, чтобы говорить. Когда она снова обрела голос, Винн было гораздо легче переводить её слова.

— Ваш потомок во плоти, маджай-хи, охраняет эту женщину-нуманку… даже от своих сородичей! Вы убили одного из них, чтобы добраться до нее? Вы сделаете так снова, здесь и сейчас?

«Она — испорченная часть Существования, искажённая и опасная.»

— Вы породили Существование, независимо от его форм и видов! — прорычала Врейвилия. — А сейчас, вы рвёте все связи, которым я служу… то, что все Фоирфеахкан лелеяли целую вечность?

Винн глянула в сторону. Стая взволнованно кружила вокруг Врейвилии. То, что они узнали, оставило их настороженными и сбитыми с толку.

— Как могу я, — продолжала Врейвилия, — или кто другой, даже оставивший мой путь, служить тем, кто убил своего дитя… даже, если это — цена за что-то?

Ответа не последовало.

Корни вокруг просеки упали на землю. Ветер в деревьях стих везде, кроме одного места. Винн показалось, что она видит фигуру, частично скрытую ветвями. Больше, чем какое-либо живое существо, что она могла вообразить, оно не было столь же высоко как сами деревья. Эта тень из кружащегося воздуха и листьев за ветвями была единственным, на чём Врейвилия сосредоточила взгляд.

«Необходимость… скорбная необходимость.»

Этот ответ после долгой паузы чуть не заставил Винн выкрикнуть свои обвинения Духам. Они были безумно нацелены на курс принужденного воздействия, поддерживая чьи-либо усилия против того, что могло произойти. Это включало Магьер, Лисила и Мальца, исключая саму Винн. Но Малец не согласился со своей семьей, даже не зная того, чего они действительно надеялись достигнуть любой ценой.

Но она не стала обвинять их.

Она держала язык за зубами, позволяя напряженности жрицы расти. Стихийные Духи в некотором роде были священны для этой женщины, и этот конфликт дорого ей стоил. Винн должна была добиться этого результата ради своей потребности, даже если это приведёт к кризису веры у Врейвилии.

— Независимо от того, что будет получено, оно не стоит этого, — сказала Врейвилия. — Независимо от того, что будет сделано, ничто и никогда не заменит того, что потеряно. Я не вижу цены или потери в том, что ищет эта женщина… это несравнимо с тем, что вы сделали.

Ветер немедленно стих.

Винн услышала беспокойный звук в своей голове. Хор крыльев-листьев было очень трудно теперь понять. Это, возможно, был вопль или гнева или страдания.

«Оставь павших мертвых Земли там, где они лежат.»

Винн напряглась. Действительно ли это было отсылкой на Балаал-Ситт? «Мертвые Земли» означало гномов, которые погибли там?

«Оставь сбежавших от Земли… что из наших, дольше времени раб раба.»

Винн уже испытывала отвращение от бездействия. Но что-то не совпадало. Что это за ерунда о «рабе раба»?[1]

Гномы никогда не были рабами кого-то. Их народ скорее умер бы, чем покорился. Но она искоса глянула на Красную Руду, задаваясь вопросом об этом потомке Таллухерага, так называемого «Лорда Резни» — Бога Геноцида.

Лоб Врейвилии наморщился, но она не произнесла ни слова на последнее требование Духов. В молчании, повисшем над прогалиной, Винн не видела больше ничего за деревьями.

Чейн оставался тих, хотя Винн могла чувствовать его дрожь через руку, поскольку он все еще сжимал её ладонь. Красная Руда в смятении наблюдал за Врейвилией, но затем повернулся к Винн.

— С кем она говорила? — прошептал он.

Никто не ответил ему. Винн даже не знала, как.

Стихийные Духи ушли. Все, что осталось, это обмякшие корни среди сломанных веток на изрытой земле, усыпанной свежими листьями.

Тень громко заскулила, и Винн посмотрела вниз. Собака все еще дрожала у ее ног.

Врейвилия повернула голову, один глаз, не занавешенный растрёпанными ветром волосами, посмотрел на неё:

— Кто ты? — ее голос был напряженным от подозрений.

— Просто Хранительница, — ответила Винн, — брошенная в центр всего этого… и делающая то, что ей говорит ее совесть.