Об американском следе в советской микроэлектронике

Ничего подобного, никакой мудрости, никаких знаний в области полупроводниковой техники и микроэлектроники А. Сарант и Дж. Барр из США не привезли. И не могли привезти, т.к. их у них не было, и быть не могло – в США в своей профессии они были неудачниками и бросили её ещё до изобретения транзистора. И по 3-4 года до приезда в СССР и Чехословакию вообще не работали по профессии, т.е. в какой-то степени дисквалифицировались даже от своего весьма низкого уровня. О полупроводниковой технике и микроэлектронике тогда они ничего не знали, т.к. знаний таких тогда ещё не существовало. Следовательно, не они учили, а сами учились у нас. Только после восьми лет работы (и учёбы) в Чехословакии и СССР они приобрели достаточные знания и опыт, чтобы приступить в 1958 г. к первым проработкам в области ЭВМ и тонкоплёночной технологии. Но в стране было много специалистов и руководителей значительно более высокого класса. Следовательно, действительно имевшее место участие Ф. Староса в подготовительном этапе создания советской микроэлектроники считать "американским следом" нет никаких оснований. С таким же "успехом" это можно считать "греческим следом", ведь родился то он в Греции.

Но нельзя не отметить, что в ответ на фальсификации об исключительной роли Ф. Староса и И. Берга некоторые наши ветераны микроэлектроники "перегибали палку в другую сторону", вообще отрицая их какую-либо роль. Это тоже неверно. Ф. Старос был активным участником работ на начальном этапе создания советской микроэлектроники и её Центра в Зеленограде, Берг ему помогал. Ф. Старос внёс большой вклад в пропаганду микроэлектроники в среде военных и промышленных руководителей, первым начал исследования и применение гибридной технологии при построении ЭВМ, участвовал в подготовке постановления по микроэлектронике. В начальный период создания ЦМ он принимал участие в подборе кадров, определении тематики работ, передавал в ЦМ созданное в СКБ-2 оборудование, проводил стажировку специалистов ЦМ в СКБ-2, передал для производства Ангстрему модуль памяти "КУБ-2" и т.п. Но ЦМ в варианте А. Шокина Староса не интересовал и, поняв, что суперBell не состоится, он прекратил своё участие в делах ЦМ. Продолжая развивать в СКБ-2 гибридную технологию, он в качестве главного конструктора создал бортовую ЭВМ "Узел" для дизельных подводных лодок, освоенную в серийном производстве в Псковском объединении "Рубин" в 1972 г. Но и в этом деле ему пришлось много учиться: от экспериментального образца "УМ-2", продемонстрированного Н. Хрущёву в 1962 г. до сдачи разработки ЭВМ "Узел" Госкомиссии в марте 1970 г. прошло 8 лет. ЭВМ получилась хорошая, в 1973 г. она была принята на вооружение дизельных подводных лодок стратегического назначения и около 25 таких лодок плавают до сих пор. Однако на развитии микроэлектроники работы Ф. Староса существенно не сказались, технология создания гибридных ИС была разработана в НИИТТ и распространена на серийных заводах страны почти без связи с работами в СКБ-2.

      Конец вставки 2

США предприняли серьёзные меры, чтобы "американский", а заодно и иной след в советской науке и промышленности, в т.ч. и в микроэлектронике, не появился. В результате советская микроэлектроника оказалась в условиях жёсткой изоляции от мировых достижений. “Электронная промышленность стран Европы, США, Японии, какой бы жёсткой ни была конкуренция между фирмами, развивалась в условиях широко развитого обмена достижениями через международную торговлю лицензиями и патентами, документацией на технологические процессы, новейшим технологическим, контрольно-измерительным и оптико-механическим оборудованием, материалами и т. д.

Электронная промышленность нашей страны была полностью лишена такой возможности. США создали специальный международный комитет (КОКОМ), контролирующий все научно-технические и торгово-экономические взаимоотношения с СССР. КОКОМ разработал положение и огромный — в 250 страниц — свод правил, по которым СССР нельзя было продавать не только передовые технологии и изделия, принадлежавшие к области любой высокой технологии, и в первую очередь к микроэлектронике и вычислительной технике, но технологическое и измерительное оборудование, материалы, прецизионное станочное оборудование и т. д.”.

Иными словами, в нашей электронной промышленности все приходилось делать самим. Конечно, спецслужбам частично удавалось пробивать окружающую нас стену КОКОМ и окольными путями добывать кое-какие изделия, документацию, материалы и оборудование. Но добывалось далеко не всё и в мизерных количествах – только посмотреть и пощупать. Разрабатывать же все это и тиражировать в нужных объёмах отечественная микроэлектроника вынуждена была сама. Иногда полученные образцы копировались, но точную копию сделать было невозможно из-за различий в материалах, технологиях, оборудовании и т. п. Иногда делали функциональные аналоги, иногда – целиком собственные разработки. Но всегда разрабатывали и тиражировали сами.