Оазис грез

Квартира говорила о незамужней женщине, которая жила одиноко. Но пустота не заключалась в четырех стенах. На серванте и полочке над камином стояли фотографии туристических поездок на Гавайи и во Флориду, но никаких изображений других людей, которые могли быть попутчиками праздничных поездок. Небольшая круглая подставка на трех ножках, покрытая салфеточкой, была уставлена фарфоровыми статуэтками, но не стояло ни одной рамки со снимками семьи или любимых людей. Стены совершенно голые, если не считать распятия и в одном углу изображения святого Павла. Чайник, стоявший на подносе, покрыт шерстяным колпаком, связанным в такой же манере, как и шаль на плечах Прюденс Темплтон. На это уходили долгие часы кропотливой работы женщины, боровшейся с одиночеством. Катя представила себе, что слышит, как позванивают вязальные спицы и как громко, наверное, раздавался в тишине звук от них.

– Благодарю вас, мисс Темплтон, – сказала Катя, принимая предложенную чашку. – Это совсем не обязательно.

– Ну, что вы, мисс Мейзер. На улице ведь так холодно.

Катя пила чай. Горе оставило свои печальные следы на Прюденс Темплтон. Глаза ее покраснели, веки распухли. Ее глаза постоянно бегали, но голос звучал удивительно спокойно, как будто он принадлежал кому-то другому. Когда она подавала чай, ее руки с голубыми венами заметно дрожали.

– Я действительно не знаю, что еще могла бы сообщить вам, мисс Мейзер. Полицейские и инспекторы задавали мне сотни вопросов в отношении людей, которые работают, – она поправилась, – которые работали у меня. Я рассказала им все, что знала, в том числе и о мистере Сэмсоне.

– Вы хорошо его знали, мисс Темплтон? Прюденс пожала плечами:

– Не очень. Он в основном вел себя замкнуто. Катя поставила чашечку с чаем.

– Мисс Темплтон, я пришла сюда не для того, чтобы причинить вам еще больше горя, чем вы уже хлебнули. Но я должна вам задать эти вопросы. Вы знаете, как много поставлено на кон, что пишут в газетах.

Прюденс отвернулась.

– Вы имеете в виду эти подлые слухи о вас и мистере Бартоли? Явная чепуха.

– Конечно, это так. Но пресса на этом не остановится, ей подавай скандал. Рано или поздно они притянут вас к Майклу Сэмсону.

Прюденс отмахнулась:

– Нечего и притягивать.

– Мисс Темплтон, когда Майкл Сэмсон погиб, то именно вы опознали его тело. Именно вы подарили ему дорогой медальон. Вы занимались организацией его похорон. Вы были единственным человеком, если не считать священника, у его могилы. Теперь вы оплакиваете его, потому что любили его и его больше нет. – Катя подалась вперед и притронулась к руке женщины. Рука была ледяная. Это, а также суровое выражение лица подсказали Кате, что она попала в точку.

– Я не хочу совать нос в вашу личную жизнь или касаться ваших чувств к Майклу Сэмсону, – продолжала Катя, молясь, чтобы женщина хоть что-то сообщила ей полезное. – Но мы знаем о нем так мало. Его послужной список совершенно не дает нам представления о том, что это был за человек. А вы его знали, мисс Темплтон? Можете вы мне рассказать о Майкле Сэмсоне?

Прюденс Темплтон уставилась на Катю с такой грустью и отвращением, что Катю просто передернуло.

– Вы жестокая, мисс Мейзер, – наконец выговорила она. – Не потому, что вы задаете эти вопросы. Хотя мне и тяжело их слышать, но у вас есть некоторое право их задавать. Вы жестоки, потому что у вас есть все то, чего нет у меня: молодость, красота, богатство. Уверена, что мужчины так и льнут к вам. Меня они не удостаивают даже одним взглядом. А что больше всего огорчает меня, мисс Мейзер, так это то, что вы этого совершенно не замечаете. Вы пытаетесь заставить меня поверить, что мы одинаковые, хотя прекрасно знаете, что это не так. Я нахожу это оскорбительным.

– Мисс Темплтон…

– Ну уж нет. Вы задали свои вопросы, и теперь я хочу высказаться. Да, я любила Майкла. Да, мы были любовниками. Он дал мне такое, чего я никогда не имела. То, что имеют все женщины, включая вас. Я не обозленная. Я говорю вам это лишь для того, чтобы вы поняли, как благодарна была я Майклу. Больше, чем могут представить себе люди вроде вас.

Но, как вы сказали сами, Майкл был замкнутый человек. Время, которое мы проводили вместе, было нашим временем. Прошлое нас не касалось. А что касается будущего, то, по правде сказать, оно ужасало меня, потому что я знала, что в один прекрасный день Майкл уйдет. Поэтому я не задавала ему вопросы о том, кто он такой и откуда взялся. Я упивалась им, принимала его таким, каким он был.

В ваших глазах я вижу вопрос: но дала ли я ему что-нибудь? Посмотрите вокруг, мисс Мейзер. Что у меня может быть такого, что он захотел бы получить? Отдел коммуникаций не дает возможностей для быстрого продвижения. И хотя моя рекомендация могла бы иметь вес, одна она не продвинула бы Майкла на ответственную должность. Майкл был очень умным человеком. Возможно, он мог бы продвигаться быстрее, занимать более высокие посты, но ему нравилась его работа и он был дьявольски хорош на своем месте. А больше мне сказать нечего.