О значении Иванова в русском искусстве

Иванов не знал и не понимал того реалистического движения, которое в его время уже начинало существовать в художестве Европы, всего более во Франции. Французскую натуралистическую и вообще всю жанровую школу он называл „развратною школою парижскою“ и предостерегал от нее, в 1845 году, своего брата Сергея; тем менее мог бы он предвидеть, а потом и понять, если бы собственными глазами увидал произведения, успех и значение той могучей современной школы реализма, которая началась лишь в 50-х годах, а разрослась в Европе лишь в последние десять-пятнадцать лет. Иванов понимал одно художество — „монументальное“, и вне его не в состоянии был понимать что-либо еще другое. Потому-то художество, берущее себе задачи из ежедневной, будничной жизни, казалось ему мелким, ничтожным или „шуточным“. Но безумно было бы требовать от натуры, хотя бы и великой, того, чего в нее не было вложено и что ей было чуждо. И потому я только повторю те чудные слова, которыми в 1857 году приветствовал Иванова один из величайших русских писателей — Герцен: „Хвала русскому художнику, бесконечная хвала, — сказал он Иванову со слезами на глазах и бросившись обнимать его: — не знаю, сыщете ли вы формы вашим идеалам, но вы подаете не только великий пример художникам, вы даете свидетельство о той непочатой, цельной натуре русской, которую мы знаем чутьем, о которой догадываемся сердцем и за которую, вопреки всему делающемуся у нас, мы так страстно любим Россию, так горячо надеемся на ее будущность“.

С тех пор прошло более двадцати лет. Пора, кажется, хотя теперь, начать узнавать и любить Иванова, сначала непонятого, а потом — забытого.

1880 г.

Комментарии

«О ЗНАЧЕНИИ ИВАНОВА В РУССКОМ ИСКУССТВЕ». Впервые опубликована в 1880 году («Вестник Европы», январь).

По свидетельству Стасова, статья была написана им в 1861–1862 годах и должна была итти вслед за статьей «Карл Брюллов», опубликованной в журнале «Русский вестник» в 1861 году. Однако, очевидно, в связи с тем, что из статьи «Карл Брюллов» редакция изъяла, по своему усмотрению, одну из глав, Стасов не дал тогда «Русскому вестнику» статью об Иванове. В 1877 году он думал ее опубликовать в журнале «Пчела». Однако статья появилась только в 1880 году.

Творчеству А. А. Иванова, значение которого для дальнейшего развития русского искусства было огромно, но сильно приглушалось представителями академической школы, Стасов уделяет большое внимание. Картина «Явление Христа народу» по передаче глубокой психологической правды типов стоит рядом с достижениями реалистической школы второй половины века. Стасов оставляет Иванова, как и Брюллова, на прошлом этапе русского искусства. Но вместе с тем для него Иванов — «веха, от которой не позволителен поворот назад, ко всем нашим Брюлловым и Бруни…»

В этом утверждении Стасова, правильном по отношению к Иванову, отразилась недооценка и непонимание им исторического значения Брюллова, как крупнейшего мастера русской живописи, в творчестве которого нашли свое выражение высшие достижения русской академической школы 30-40-х годов (см. статью Стасова «О значении Иванова и Брюллова в русском искусстве» и комментарии к ней, т. 1). В комментируемой статье Стасов отмечает, что Иванов в своем творчестве идет по линии преодоления ограниченности академического искусства, в решении библейской темы делает поворот к реализму, к глубокой и правдивой передаче натуры и человеческих чувств, к большому философскому содержанию и тем самым прокладывает пути для нового реалистического искусства. Картина «Явление Христа народу» — «произведение… которое во многом достигло высших пределов, каких достигало итальянское искусство XVI века, т. е. высшего искусства старинной Европы». Но Стасов подчеркивает, что Иванов не остановился на этом этапе своего развития. Для Стасова творчество Иванова состоит «из двух крупных половин: Иванов до 1848 года и Иванов после 1848 года»: «от сих пор для него начинается новая эра». Самое главное для Стасова это то, что Иванов стремится уйти от живописи на библейские сюжеты и что задачи русских художников он уже видит в создании реалистических полотен, отражающих «блестящие эпохи из всемирной и отечественной истории». Таким образом, Стасов подчеркивает, что в Иванове, наперекор его старому академическому воспитанию, все более и более выявляются реалистические тенденции и стремление к изображению современности.