О времени, стране и о себе. Первый секретарь МГК КПСС вспоминает

Юрий Анатольевич Прокофьев О времени, стране и о себе Первый секретарь МГК КПСС вспоминает

Моей жене Тамаре,

с которой вот уже 60 лет идем по жизни, посвящается

Сколько бы ни пришлось жить на свете, никогда не перестаешь удивляться России. Нет в мире страны более неожиданной и противоречивой.

Константин Паустовский

К читателю

Сегодня стало модным чернить прошлое. Видимо, потому, что в нынешней российской жизни особо хвалиться нечем. Находятся ловкачи, пытающиеся переписать историю.

Получается так, что у нас вроде и нет прошлого. Все будто началось с «колбасной революции» 1991 года. Даже Вторую мировую войну вроде бы выиграли без нас американцы и англичане. Ничего у нас нет за спиной. Пустота. Порвалась связь времен.

К сожалению, мы всегда предпочитали разрушать и начинать заново. Приезжаешь, к примеру, во Францию, и показывают тебе в деревне постройки XV–XVI веков. К ним добавляют, пристраивают. Или другой пример: на одной площади города стоит памятник Наполеону, на другой – недалеко – Робеспьеру. Это история. Там все время происходит наращивание к существующим материальной и культурной базам.

Мне кажется, преимущество европейских государств перед нами заключается не только в том, что там хорошие дороги и меньше дураков, но и в том, что они бережно относятся к своему прошлому и учатся на своих ошибках, стараясь их не повторять.

В России страшные войны, пожары разрушали все. Сколько горела, например, Москва! А сколько мы разрушили сами! Пели: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим…» Сейчас тоже идем по пути разрушения того, что было создано в течение XX века народами Советского Союза и чем могли бы гордиться грядущие поколения.

Разрушается не только экономика, но и культура, наша память, наша история. Делается это сознательно, чтобы на Руси остались одни Иваны, не помнящие родства.

Сейчас, как никогда, назрела необходимость соединить поколения российских людей, восстановить связь времен. Мои воспоминания – одна из попыток содействовать этому воссоединению.

Я расскажу о времени, в котором я жил, – времени надежд и тревог, о своей стране, где я родился и вырос, а также об иллюзиях и разочарованиях, об ощущениях очевидца и участника событий, порой загадочных и страшных.

Я не придерживаюсь взгляда людей, считающих, что «история учит тому, что ничему не учит». Надо хорошо знать свое прошлое, чтобы правильно оценивать настоящее и видеть будущее.

Хочу надеяться, что моя книга поможет в этом ее читателю.

Харакири не ожидается

Было это через год после событий девяносто первого. Один историк, очень вежливый и очень настойчивый, просил меня о встрече. Хотел, чтобы я рассказал: испугался ли, когда стал безработным, не собирался ли паче чаяния наложить на себя руки? Ведь было мне в ту пору пятьдесят с лишним лет.

Я отказался от встречи. Время для таких бесед тогда еще не созрело. Да и поймут ли там, в Стране восходящего солнца (историк был японцем), нашу российскую грусть? Он изучал жизнь самураев и, как выяснилось, хотел сравнить поведение в критических ситуациях самураев и функционеров КПСС после запрета Коммунистической партии.

Моменту, когда я очутился не у дел, предшествовали столь грандиозные события, происходившие в стране, что мое собственное положение не представлялось чрезмерно драматичным.

Правда, тот прошедший год не был для меня безмятежным: бесконечные допросы, обыски дома и в рабочем кабинете, необходимость информировать обо всех моих выездах из Москвы.

Но вот я свободен… Сняты все обвинения и обязательства. Новые знакомые спрашивают осторожно: «Так это вы – последний секретарь?» – «Да, я. Последний первый секретарь Московского горкома партии».

В слове «последний» есть что-то мистическое: последний император, последний из могикан, последний из удэге. Кстати, как там кончается один из фадеевских романов? Кажется: «Надо было жить дальше и выполнять свои служебные обязанности». А вот обязанностей у меня не стало, и службы нет.

Помыкался я недолго. В феврале 1992 года меня пригласили в акционерное общество «Инновационная компания „Панорама“», и я стал ее вице-президентом.

Тогда только начиналась «игра в президенты», которая продолжается по сию пору: куда ни кинь – всюду президенты. Полно их и в регионах с населением не более одного московского микрорайона, многочисленные президенты возглавляют и крошечные компании со штатом в полтора десятка человек. Должность «президент» и «вице-президент» придает человеку значительность в глазах обывателя.