О возвращении забыть

Седой, лет пятидесяти, смирный, поникший за месяцы заточения и истязаний мужчина вдруг выпрямился, расправил плечи и отдал честь. Сухая рука, испещренная язвами, трещинами, заскорузлая от солнца, грязи, мозолей, вскинулась в приветствии к голове, но отдёрнулась.

— Простите… Полковник Меркулов. Николай Васильевич. Заместитель начальника штаба ОГВ КТО по Южному федеральному округу. Попал в плен прошлой осенью в Грозном. Прямо из хаммама выкрали, суки, как невесту, как барана! День милиции решили отметить в ихней бане, ёп! С девками и палёной водярой. Отметили, ёп!

Офицер опустил голову, виновато и обречённо уставился на ноги в рваных кедах. От былой формы не осталось и следа. Капроновая нить стягивала плечо и грязную, потную руку в засохшей крови. Рана, видно, была давняя и незаживающая. Верёвка вместо ремня на талии. Трико. Жилетка из тонкой овчины поверх рубашки. Точнее, то, что от нее осталось. Партизан, ёпрст, после плена!

— Ясно, полковник! — Никита сглотнул комок в горле, наблюдая как военнопленный дрожащими руками мнёт кусок лепёшки, мечтая засунуть её в рот целиком. — Идите ко всем, принимайте пищу!

— Есть! — облегчённо бросил бедняга и присоединился к остальным едокам, сидящим за сколоченным из горбыля столом.

— Сильно не налегайте, земляне! Плохо будет потом! И харэ пиво лакать! Щас выпадете все в осадок! Капитан! — позвал Топорков Будынника. — Обеспечить освобождённых из плена одеждой, снарягой и средствами жизнеобеспечения. Рюкзаки, пайки, воды побольше запас. Оружие не выдавать без моего приказа. А то вон уже один тянется к трофею!

Пока капитан выполнял поручения, сноровисто бегая по лагерю меж деревьев и шалашей, Топорков попытался допросить пленного чечена. Выяснить удалось немного — имя Ахмад, уроженец Итум-Кале, в лесах с 2004 года. Миномётчик. До войны по горам чабанил с отарами овец.

Пара ударов в дыхалку прибавили разговорчивости, сбили спесь горца, но ещё больше разожгли огонь в чёрных глазах. Оставив понурого аборигена гор прикованным к столбу навеса обеденной зоны, Никита миновал периметр базы и сменил Дена.

— Тебе десять минут пожрать, умыться, оценить трофеи, прикинуть, что прихватить с собой кроме своего весла! — Никита кивнул на СВД друга, устраиваясь на лёжку в листве.

— Никит, а познакомиться? Там девчонки, смотрю! А? — возразил было Ден, но, встретив строгий взгляд на разрисованном краской лице командира, умолк, вздохнул и направился в центр лагеря.

— Давай чеши, ловелас хренов!

Топорков удобно разместился среди местной флоры, проверив свой "вал" и трофейный ПКМ. Оглядел округу в оптику. Мёртво, тихо. Весенние, а здесь, в Чечне, почти уже летние краски яркой палитрой легли на мнимый холст. Запахи леса, свежесть гор, лёгкая перекличка пернатых. Колорит этот не хотелось нарушать, а только впитывать, жить им и нежиться!

Из забытья и неги Топоркова вывела серая обыденность военного времени в лице капитана Будынника.

— Командир! Землянки, палатки, шалаши опустошил и заминировал. Народ приодевается, накормлен, слегка пьян. Короче, город разграблен, жители довольны! Помощь оказали мне рядовой-срочник Судаков и полковник Меркулов. Прошу внести их в наградной список!

— Шутники все, смотрю, стали! Понял тебя, Тротил. Всем общее построение! Холод, смени меня.

Через три минуты Никита созерцал нестройный разношерстный ряд бывших заложников.

Он обратился ко всем с речью — короткой, ёмкой, но понятной до мозга костей. Вкратце и лаконично объяснил их положение, задачи и возможные опасности. Правила и законы.

— Придётся ещё потерпеть немного. Я знаю, как вам всем было тяжело и что пришлось перенести, но давайте поднажмём в плане физической выносливости и морального устоя, и скоро все будем дома. Дома!

Последнее слово Топорков специально повторил. И действенно! Оно как магическое заклинание сразу приободрило всех в шеренге — двух женщин и пятерых мужчин.

Никита пробежался глазами по мятой бумажке с кривым почерком списка новобранцев. Каракули Будынника.

1. Полковник Меркулов.

2. Доктор биологических наук РАН, профессор Георгий.

3. Бизнесмен Родион.

4. Рядовой срочной службы отдельного сапёрного батальона Дмитрий Судаков.

5. Частный предприниматель, торговец оружием и наркотой Ашот.

6. Дочь олигарха из Нижнего Новгорода Анжела, 19 лет.

7. Анна — сектантка из Харе Кришна, 38 лет.

— Мда-а, — Никита повертел список, сравнил визуально с живыми фейсами, — сброд, ёпрст!

— Французы под Москвой, ё-моё! — оскалился Ден за спиной. — Хуже партизан!

— Э-э? Ты какого хрена пост оставил? Бегом на рубеж!

— Есть, — буркнул Ден и поплёлся обратно.

— Итак, граждане новобранцы! — обратился Никита к отряду. — Слушай основной приказ. Сейчас мы с капитаном выдадим всем снаряжение, оружие и груз. Будет тяжело, неудобно, но чем больше мы возьмём с собой, тем ласковее нас погладят по головке там, на базе… то есть дома! Плюс всё может пригодиться в пути. Ещё раз напоминаю — команды мои выполнять беспрекословно, никакой отсебятины и нытья. Покакать, пописать — сообщать мне! Даже женщинам. Ясно?