О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий

С Леной барометр твердо стоял на «ясно», особой срочности срываться с места не было, так что у меня еще оставалось немного времени подумать. Я принялся перебирать объявления, но ничего захватывающего не обнаружил, предложил свои услуги в качестве продавца обуви в одном из магазинов в Ле-Аль[32], но там сочли, что я слишком молод, так же как и для работы в сэндвич-баре. Алекс видел, что я чем-то озабочен. Раз уж он все время приставал ко мне с вопросами, я в конце концов все объяснил. Он обещал тоже подумать, но, по его мнению, мне следовало бы вернуться в лицей. У него со средним образованием все складывалось хорошо, он готовился поступать в бизнес-школу и не понимал, насколько жизненно важным был этот вопрос для меня.

Я должен был перерезать пуповину.

«In the Mood for Love» [33]

Я систематически меняю «Макдоналдсы», хожу туда три раза в день, в хорошие дни – четыре, никогда дважды подряд в один и тот же, и поверьте, никакой маниакальности тут нет, напротив, у меня есть свои привычки, ни за что на свете я не пропущу самое горячее время, около часа дня, когда зал переполнен, люди толкаются, перекликаются, повышая голос, чтобы услышать друг друга, когда сам воздух лихорадит – это лучшие моменты, чтобы почувствовать реальность, те вещи, которые скрыты за другими[34], до полудня народа меньше, после полудня спокойнее, а после трех часов (завсегдатаи вам подтвердят) это идеальное место для кадрежки, может, слегка низкопробное, куда представители обоих полов, которым некуда девать время, стекаются, чтобы поболтаться и потусоваться. Но не я. Никогда. Хотя ни в желании, ни в удобных случаях недостатка нет, просто, как говорит Лена, нужно знать, кто ты, и не смешивать чувства, мне было б тошно кого-то подцепить здесь, вроде как неудобно.

Кондиционер плохо отрегулирован, жара стоит дикая, если только это не специально сделано, в чем я сомневаюсь. Заглядываю в туалеты в подвальном этаже: у писуний вечная очередь, кто бы мне объяснил этот загадочный феномен? У парней туалетная бумага на полу, окурок, отпечаток пятерни на зеркале, из крана течет, короче, не ахти. Поднимаюсь обратно, думаю, не воспользоваться ли автоматической кассой, но одна сломана, у других очереди, решаю обойтись без автоматов. Становлюсь в терпеливо дожидающийся хвост, я всегда выбираю один и тот же, посередине, и всегда делаю один и тот же заказ, «Биг Кантри», так практичнее. Раньше брал «Бест Текс», но они его больше не делают. Не то чтобы разница была большая, на вкус так вообще никакой, только заменили горчицу кетчупом, а в остальном… Продвигаемся медленно. Восемь минут ожидания – это много. Передо мной три клиента. Девица справа явно проворнее, в той очереди меня уже опередили трое, а в левой – двое. Наша рыженькая наверняка новичок, все время зашивается, неумело работает с кассой и не совпадает по ритму с той, которая позади нее раскладывает сэндвичи по коробкам. Наконец мы начинаем двигаться. Передо мной один человек. Тринадцать минут! Уму непостижимо! Я-то дождался, а мог бы и уйти.

– Здравствуйте, мне, пожалуйста, «Биг Кантри». Но только без кукурузы в салате.

– Не думаю, что такое возможно, месье.

– А вчера было возможно. У меня аллергия на кукурузу. Может случиться приступ. Вы хотите, чтобы я здесь умер?

– Сейчас посмотрю, что можно сделать.

Рыженькая отправляется поговорить с коллегой, который жарит котлеты. Тот отрицательно мотает головой. Она указывает на меня пальцем. Повар, чернокожий ростом метр восемьдесят пять, ворчит, но соглашается. Она возвращается к прилавку:

– Уже делают. Будет готово через минуту.

– Должно быть через сорок девять секунд, одиннадцать на жареный хлеб, четырнадцать на кетчуп и салат и двадцать четыре на жарку мяса. Еще восемь, чтобы упаковать в коробку. Так что меньше минуты. А вот картошку фри я люблю поподжаристее. Вчера она недостаточно подрумянилась. И чеддер, он должен расплавиться, но не течь. Еще кока-колу. Холодную.

Моя рыженькая возвращается к повару, передает мои требования, он кидает на меня недобрый взгляд, но подчиняется. Позади ворчуны начинают брюзжать, мол, еле-еле ползем. Я жду без каких-либо неприятных комментариев. Девица выкладывает мой сэндвич, упакованный в коробку, среднюю порцию картошки фри и содовую. Протягиваю кредитку. Она выдает мне банковскую распечатку.

– Мне нужен кассовый чек.

С улыбкой протягивает чек.

– Спасибо, мадмуазель, хорошо бы вам почаще улыбаться.