О Вьетнаме и не только

Оказалось, что мы с Натальей одновременно ушли с «Союза» и в одно время устроились на теплоход «Феликс Дзержинский», где и подружились, хотя до того были просто знакомы.

На фото: дневальные Наталья Магула (слева) и Валентина Коновалова. Фото автора.

Открытка. Пароход «Советский Союз». 1970 год. Из личного архива автора

Теплоход штрафников

В 1970 году Черноморским морским пароходством в Дальневосточное морское пароходство был передан теплоход «Феликс Дзержинский» для дальнейшей его эксплуатации. На теплоход набиралась команда, которая должна была заменить команду из Одессы.

Как потом выяснилось, новая команда, от капитана до уборщицы, была набрана, как поговаривали между собой, из «штрафников», то есть людей, которых списали с других теплоходов за различные провинности. Меня, например, списали из-за конфликта со старпомом, как я уже упоминала.

Теплоход «Феликс Дзержинский». Картинка с посадочного билета. 1970 год. Черноморское морское пароходство

Но какой это был чудесный теплоход и какая замечательная команда! Теплоход собственными силами срочно готовили к рейсу, и капитан пошёл на необычный эксперимент: чтобы привлечь больше людей к ремонтным работам, он заменил вахтенных и пожарных матросов на девчат.

В это же время на нашем теплоходе проходила практику девушка, единственная курсантка мореходного училища.

Однажды произошёл забавный случай. Во Владивостоке поздняя осень хуже, чем зима. Сильный ветер, вместо дождя – мелкие ледяные иголочки. Я стояла у трапа в тулупчике. В это время мимо пробегали два парня, прикрывая лица от ледяного дождя. Они уже проскочили мимо меня, как вдруг один из них говорит: «Слушай, там, кажется, девчонка стоит у трапа». Они вернулись и с удивлением стали меня расспрашивать, как это мне разрешили работать матросом. Я решила немного покуражиться, говорю, что у нас вся команда женская. Парни, конечно, не поверили.

Обычно на теплоходах, стоящих у причала, на трап выводилась электрическая кнопка, чтобы звонком вызывать вахтенных. Один звонок – вахтенный матрос, два звонка – пожарный вахтенный матрос, три звонка – вахтенный помощник капитана и четыре – сам капитан. И вот я нажимаю кнопку, прибегает девчонка и спрашивает, что случилось. Я говорю, что вот пацаны не верят, что у нас матросы – девчонки. Потом нажимаю два звонка – прибегает пожарный матрос, тоже девчонка.

Я опять парням говорю: «Ну что, ещё не верите?» – и нажимаю три звонка, а в это время вахтенным помощником капитана дежурила наша курсантка. Она, в форме штурмана, с капитанского мостика кричит мне: «Люда, что там у тебя?» – а я ей говорю: «Да вот парни не верят, что у нас полностью женская команда на теплоходе».

Она тут же реагирует и говорит: «Да, на нашем теплоходе проводится эксперимент: в команде одни девчонки». Ошарашенные парни стоят и не знают, верить или нет. И вдруг один показывает другому: «Смотри! Порт приписки – Одесса!». (А мы ещё надпись не поменяли). И тогда второй говорит: «Да, от этих одесситов всего можно ожидать», – и они побежали дальше, и, наверное, рассказывали о чуде, которое они увидели.

Теплоход «Феликс Дзержинский» в Русской бухте под загрузкой пресной воды. (Камчатка). Фото автора.

Свободные от вахты члены экипажа теплохода на отдыхе в Русской бухте. Слева направо: капитан Н. И. Свитенко, номерная Нэлли Тимошенко и я (Лопаченко Людмила)

В Русской бухте. 8 марта 1971 год. Фотографии из личного архива автора.

Русская бухта. Слева направо: библиотекарь Жанна, старшая номерная Людмила, номерная Лариса, практикант-моторист Володя. Фото автора

«Феликс Дзержинский», в отличие от «Советского Союза», не стоял на определённой пассажирской линии. Это было очень интересно – каждый раз новый рейс. Мы побывалили на Камчатке, Курилах, в Магадане, Анадыре, Находке. Мы прошли почти по всем бухтам побережья Охотского и Японского морей. Спускались к китобойным флотилиям на Канарские острова (это было путешествие из зимы в лето). Канары – мечта всех моряков Владивостока. Возвращались загорелыми, на зависть всем своим друзьям и знакомым. И только придя в порт, мы узнавали, куда будет следующий рейс.

Были рейсы, которые длились больше месяца. Таким был запомнившийся рейс в Бристольский залив (у канадских берегов), где вели промысел наши рыболовецкие сейнеры. На борту нашего теплохода находилась смена рыбаков и членов экипажей сейнеров: на подмену тем, кто по каким-то причинам должен был вернуться домой – ведь промысел длился несколько месяцев.

Мы стояли в море, а вокруг нас десятки рыболовецких судов. Был тихий вечер. На всех судах горели огни, и оттого было светло.

Я стояла на палубе. Мы разговаривали с боцманом, как вдруг послышался странный шум и какие-то крики. Боцман сорвался с места и куда-то исчез. Вернулся он с ружьём и стал стрелять в море. Сделав несколько выстрелов, он объяснил, что это касатки гонят стадо сивучей, что сейчас сивучи появятся у всех судовых бортов, а касатки вернутся в море. Я говорю: «А что, они понимают, в кого стреляют, а кого защищают?». Он говорит: «Конечно. Они умные, как люди».