О вампире

Данте и Томаззо, выключив телевизор и тоже встав, одобрительно загудели, хотя она не могла не заметить, что энтузиазма у них было немного меньше, чем у нее. Тем не менее, они подыгрывали друг другу, и даже Джиа встала, чтобы последовать за Джастином на кухню, хотя Холли знала, что женщина достаточно взрослая, чтобы больше не беспокоиться о еде.

Тяжелый запах карри ударил ей в нос, когда Джастин открыл дверь кухни, и желудок Холли, и без того тошнотворный, слегка взбунтовался. Сглотнув, она убедила себя, что желудок успокоится, как только в нем что-нибудь окажется, и подошла к столу, чтобы с любопытством посмотреть поверх него. Джастин сделал все возможное, используя, как она догадывалась, хороший фарфор их хозяев и даже сложил салфетки в причудливые маленькие фигурки, которые, как она подозревала, могли быть птицами. Там были свечи и накрытые тарелки, и это выглядело потрясающе.

— Садитесь, садитесь, — сказал Джастин, отпуская дверь, когда Джиа и мальчики вошли вслед за ней. Он бросился вперед, чтобы выдвинуть для нее стул.

Холли устроилась на стуле, бормоча слова благодарности, когда он подвинул его вперед, но она сосредоточилась на том, чтобы медленно вдыхать и выдыхать ртом, а не носом, в надежде унять тошноту. Дело было не в том, что еда плохо пахла, просто ее так тошнило от голода, что она не могла справиться с острыми запахами.

«Надо было съесть еще яблоко или еще что-нибудь, пока они ждали, пока Джастин закончит готовить», — с грустью подумала Холли. Он приложил столько усилий и был явно взволнован, ведя себя как ребенок, который сделал что-то для своей матери в художественном классе и представлял это, ожидая ее реакции.

— Все это выглядит красиво, — похвалила она, и это было, несомненно, верно. Хрустальные бокалы искрились в свете свечей, серебряные крышки на блюдах в центре стола блестели.

— Вино, — объявил Джастин, взяв уже открытую бутылку и наливая немного в ее бокал.

Холли прикусила губу, чтобы не отказаться. Она не любила вино. Вкус ей никогда не нравился, и это было хорошо, потому что при первом же глотке у нее всегда начинала болеть голова. Тем не менее, она благодарно улыбнулась Джастину и взяла бокал, как будто собираясь отпить из него, но затем просто держала его, пока он не налил вина Данте и Томаззо. Поставив стакан на место, она сглотнула и продолжила медленно вдыхать и выдыхать, чтобы справиться с тошнотой, с любопытством глядя на накрытые тарелки.

Джастин отказался говорить, что он собирается приготовить на ужин, настаивая, что это будет сюрприз, но на столе стояли три накрытые тарелки, корзинка с булочками и большая миска смешанного салата. Вид этого ободрил ее. По крайней мере, она могла съесть булочки и салат, чтобы хоть что-то проглотить и унять тошноту, прежде чем попробовать то, что он приготовил для них.

— Вот мы и на месте, — сказал Джастин, привлекая ее внимание к себе, когда закончил наливать вино в свой бокал, а затем отставил бутылку в сторону. — А теперь основное блюдо.

Как фокусник, выполняющий удивительный трюк, Джастин схватил серебряную крышку на самом большом блюде, которое стояло прямо перед Холли, и сорвал ее величественным жестом, полным гордости и ожидания.

Холли уставилась на него… и их ужин, который смотрел на нее. Она увидела какую-то очень большую жареную рыбу, покрытую лимонами и чем-то похожим на зеленый лук. Из ее разинутой пасти торчало что-то похожее на зубчик чеснока. Кроме того, у нее остались кожа и плавники. Желудок Холли взбунтовался, и она вскочила из-за стола, тяжело дыша, и выбежала из комнаты, отчаянно пытаясь найти ванную, прежде чем ее вырвет. В основном желчью, с парой кусочков яблока, она была уверена в этом.

— Не думаю, что она любит рыбу, — сказал Данте в тишине.

Джастин оторвал взгляд от двери, за которой только что скрылась Холли, и в ужасе уставился на мужчину. — Но я знаю, что она любит рыбу. Так сказал Андерс.

— Хм-м-м, — сказал Данте и обменялся взглядом со своим близнецом, что заставило Джастина нахмуриться.

Джиа отвлекла его от размышлений об этом взгляде, мягко предложив: — Возможно, она не привыкла, чтобы ей подавали с головой и хвостом. Это было довольно распространено пару сотен лет назад, но не сейчас.

Джастин обмяк от этого замечания; все волнение и нетерпение, в которых он купался, накрывая на стол и раскладывая свои подношения, теперь были пылью во рту. Ради бога, из-за него женщина заболела. Они все могли слышать ее рвотные позывы в туалете.

Он снова накрыл рыбу крышкой, повернулся и вышел из кухни. Ванная для гостей находилась на середине коридора. Джастин остановился, прислушался и, когда рвота прекратилась, спросил: — С тобой все в порядке?

— Нормально. — В ее голосе звучала веселость, которая, как он был уверен, была вымученной.

Джастин вздохнул и прислонился головой к дверному косяку. — Мне очень жаль. Наверное, надо было приготовить что-нибудь другое.

— Нет, нет, — быстро сказала она через дверь. — Я просто… э… живот или что-то в этом роде. Выглядело… э… прекрасно. Действительно.