О свободе, страданиях и смысле

Страдают – по-настоящему и безвинно – редкие избранники Божии, как Иов, другое дело, что все остальные люди обязаны чувствовать эти их страдания – сострадать – и в этом смысле страдания этих редких страдальцев спасительны (и тем самым христоподобны!) – возбуждают своим примером нравственное чувство других людей, в чём для последних есть способ спасения (см. евангельское повествование о Суде, овцах и козлах, – Мф. 25:31-46). То есть эти страдания очищают сострадающих самой своей действительностью, при условии добровольного принятия сострадания. Неправда "друзей" Иова в том, что вместо сострадания они занимались морализаторством – вместо "плачьте с плачущими". В этом смысл (точнее, только один из смыслов) Жертвы Христа – обратить к Себе добровольно сострадающих; тем самым, пробудив лучшее в человеческих душах. Как ещё обратить к Себе лучших, кто не пошёл бы ни за мертвой буквой закона, не испугался бы угроз, не польстился бы на обещания блаженства?..

8. Говорить о гневе Божием – антропопатизм, однако антропопатизм принятый в Писании и Предании, следовательно, допустимый.

В святоотеческой традиции есть объяснение причинения Богом страданий как врачевания. "Благоразумный больной терпеливо сносит прижигания и сечения". Это в случае страданий не-невинных, которых большинство…

9. Испытания часто обращают людей к Богу, а не наоборот, потому что начинаешь видеть в людях нечто большее, чем беспомощные объекты насилия – но неотъемлемый образ Божий и становящееся подобие Божие. Люди парадоксальным образом раскрываются через преодоление испытаний, причём физическая смерть тому не помеха, – это конец испытаниям, но не конец жизни, которая у человека, как образа и подобия Божия, вообще не кончается. В то время как, прибывая в покое и довольстве, человек зачастую деградирует – таково свойство падшей человеческой природы, и очень немногим без воздействия внешних обстоятельств удаётся это по собственной воле преодолеть…

10.Представление о бессмысленности страданий – это иллюзия атеистического мировоззрения, где в принципе всё представляется бессмысленным, просто в случае страданий эта бессмысленность проступает наиболее выпукло и очевидно.

11. У Достоевского князь Мышкин говорит с восхищением о Настасье Филипповне "она страдала", как бы через это осмысляя её внешне беспорядочную и бессмысленную жизнь.

Однако, хотя страдания имеют высокий смысл, смысл жизни не сводится к страданиям. Героям Достоевского, как правило, не хватает именно осмысленной, созидательной деятельности; может быть, поэтому тема смысла страданий раскрывается у него особенно ярко, – за отсутствием у героев других смыслов. Причём это относится даже ко «вполне прекрасному человеку» князю Мышкину – он пассивен и бездеятелен, в то время как Христос (единственный истинно вполне прекрасный Человек, и в Троице Единый Бог) и Сам действует исключительно активно, и хвалит людей именно за деятельную помощь себе и ближнему, даже за дерзновение…

12. Сам Бог стал человеком, не переставая быть Богом, и принял страдания и смерть, не имея и тени греха, и тем самым – делом, а не словами – явил высочайший смысл человеческой жизни и человеческих страданий, и Свою бесконечную любовь к людям!

13. Сделанное добро – есть добро для всех, включая самого совершителя доброго поступка, и в этом смысле нравственность утилитарна! Неутилитарное добро можно помыслить теоретически, – это, например, Апостола Павла "предпочёл бы быть отлученным от Христа за братьев моих", – но неутилитарное добро невозможно выполнить в действительности именно из-за онтологической природы добра, которая объективна, то есть является добром как для «получателя» доброго деяния, так и для совершителя. Так же и зло, разумеется.

Следовательно, любое зло возможно только от глупости, от непонимания онтологии добра и зла? Но это верно только в теории. В жизни видим, что «доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю.» (Рим.7:19) Поэтому любые рационально-моралистические философии, хотя они, казалось бы, «по внутреннему человеку находят удовольствие в законе Божием», тем не менее, не выдерживают испытания жизнью. Где, например, какие-нибудь кантианцы или толстовцы, которые являли бы примеры нравственных подвигов?.. Зато святые Церкви в каждую эпоху являют таковые примеры! «По плодам их узнаете их» (Мф. 7:16)

Итак, вместе с Апостолом Павлом, находим «закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих», – заодно доказываем тем самым действительность грехопадения, искажения человеческой природы грехом. «Кто избавит меня от сего тела смерти?» Христос. Причём осуществляется это не теоретическим знанием, а действительной принадлежностью Телу Христову посредством Таинств Церкви…