О судьбе и доблести. Александр Македонский

Александр вошел в Гордий и поднялся в кремль, где находился дворец Гордия и его сына Мидаса. Ему очень захотелось посмотреть тут повозку Гордия и узел на ярме этой повозки. (2) Об этой повозке местные жители рассказывают знаменитую историю: в древности жил во Фригии бедняк Гордий; были у него клочок земли и пара волов: на одном он пахал, на другом занимался извозом. (3) Однажды, когда он пахал, к нему на ярмо сел орел и сидел, пока он не распряг вола. Перепуганный Гордий пошел рассказать о божественном знамении телмесским прорицателям. Телмесцы умеют истолковывать божественные знамения, и дар прорицания наследуют у них в роду мужчины, женщины и дети. (4) Подходя к какой-то деревне в телмесском округе, он встретил девушку, черпавшую воду, и рассказал ей про свой случай с орлом. Девушка эта была сама из рода прорицателей; она велела ему, вернувшись на то самое место, принести жертву Зевсу-Царю. Гордий же попросил ее пойти вместе с ним и объяснить, как приносить жертву. Он совершил ее так, как она ему указала: сочетался с девушкой браком, и у них родился сын Мидас. (5) Когда этот Мидас был уже красивым храбрым мужем, во Фригии разразилась междоусобица, от которой страдали все. Получено было предсказание, что к ним на повозке приедет царь, который и прекратит междоусобицу. Пока они еще рассуждали об этом, в народном собрании появился и стал с повозкой Мидас вместе с отцом и матерью. (6) Тут, соображаясь с предсказанием, признали в Мидасе того, о котором божество изрекло, что он приедет на повозке. Мидаса поставили царем. Мидас прекратил междоусобицу, а отцовскую повозку поставил в кремле как благодарственное подношение Зевсу-Царю за ниспосланного орла. Об этой повозке рассказывают вот еще что; тому, кто развяжет узел на ее ярме, предсказано владеть Азией. (7) Узел был завязан из лыка дикой вишни, и в нем не видно было ни конца, ни начала. Александр не мог разгадать загадку узла, оставить же узел неразвязанным не хотел, чтобы это не вызвало волнения и толков в народе. Одни рассказывают, что он разрубил узел мечом и сказал, что вот узел и развязан. Аристобул же пишет, что он вынул из дышла загвоздку — это колышек, который проходит через дышло насквозь и на котором держится узел, и снял ярмо. (8) Как в действительности обстояло у Александра дело с узлом, я утверждать не могу. Во всяком случае, он и его спутники ушли от повозки в убеждении, что пророчество относительно развязывания узла сбывается на нем. В ту же ночь это подтвердили небесные знамения: гроза с громом и молниями. Поэтому на следующий день Александр принес жертву богам, явившим знамения и указавшим ему, как развязать узел.

4

На следующий день он выступил в Анкиру, город Галатии. Тут к нему прибыло посольство от пафлагонцев с заявлением, что народ их сдается Александру, вступает с ним в переговоры, но просит не входить в их землю с войском. (2) Александр распорядился, чтобы они были подчинены Калату, сатрапу Фригии, сам же устремился в Каппадокию и взял всю землю по эту сторону реки Галиса и еще большое пространство за ней. Он поставил сатрапом Каппадокии Сибикта, а сам направился к Киликийским Воротам. (3) Придя к тому месту, где стоял лагерем Кир вместе с Ксенофонтом, он увидел, что Ворота заняты сильной охраной; он оставил тут Пармениона с полками вооруженных потяжелее. Сам он, взяв с собой щитоносцев, лучников и агриан, ночью около первой стражи подошел к Воротам, рассчитывая напасть неожиданно на сторожевые отряды. (4) Его приближение, однако, заметили, но на исход его смелого предприятия это не повлияло. Стража, увидя, что на них идет сам Александр, бежала, бросив свои посты. На следующий день на заре он прошел со всем войском через Ворота и вторгся в Киликию. (5) Там ему сообщили, что Арсам, думавший раньше сохранить для персов Тарс, теперь, узнав о переходе Александра через Ворота, собирается оставить город; тарсяне же боятся, что он сначала разграбит город, а потом уж его оставит. (6) Услышав об этом, Александр помчался к Тарсу с конницей и самыми быстрыми отрядами легковооруженных; Арсам, узнав о его стремительном приближении, поспешно бежал из Тарса к царю Дарию, не успев нанести никакого ущерба городу.