О смелых и умелых (Избранное)

На балконы думы и Московского Совета вышли думские и советские депутаты. Появились плотные ряды молодых рабочих и заводских подростков с высоко поднятыми красными знаменами и лозунгами. Над бесконечными рядами демонстрантов огненными прочерками полыхали слова: «Долой войну!», «Мир хижинам — война дворцам!».

В центре города колонны встретили юнкеров с примкнутыми штыками. В последний момент, узнав о демонстрации, командование торопливо выставляло оцепление, объяснив городским властям — Думе и Совету, — будто для охраны демонстрантов от возмущенной публики.

Резко бросался в глаза контраст между веселыми, задорными лицами демонстрантов и мрачными, напряженными лицами юнкеров.

Казалось, река, ликующая в весеннее половодье, бурно несется мимо оледенелых еще берегов. С радостью смотрели большевики на это удивительное шествие. Признаться, многие не ожидали, что недавно возникшая юношеская коммунистическая организация может привести в движение такие массы молодежи.

С удивлением смотрел на стройные ряды юных демонстрантов городской голова Руднев и полковник Рябцев.

— Да, внушительная сила… Дай им в руки оружие — и… готовое войско, — сказал полковник.

— Удивительны шутки революции! Целая армия молодых большевиков открыто марширует на виду правительственных войск, а ее предводитель объявлен вне закона и скрывается где-то в подполье, — пожал плечами городской голова.

— Какую же армию он организует, выйдя из подполья?!

— А вот этого не следует допускать!..

ОПЯТЬ ПРО ЦАРСКИЕ КОВРЫ

Увы, на этот раз на рыбалке Андрейке не везло. Голавли не попадались, как он ни старался, как ни уговаривал их быть сознательными, говорил, не для себя старается — людям нужно. А вот к Фильке голавли так и шли, так и насаживались на крючок.

Филька посочувствовал другу и отдал ему несколько самых крупных рыб, с условием, что Андрейка проводит его к тетке. Вдвоем веселей от бойскаутов отбиваться, если те задумают рыбу отобрать и удочки поломать. В последнее время скауты так обнаглели, проходу от них не стало!

Спрятав под рубахи голавлей, которые трепыхались и липли к телу, мальчишки переулками, закоулками, пролазами сквозь заборы добрались до Кремля, минуя все бойскаутские заставы.

Тетка по голавлям очень заскучала. Что ни день, подай ей свежей рыбки из Москвы-реки. Беда, да и только! Отец строго-настрого приказал во всем богатой тетке угождать.

После отцовского нравоучения Филька теперь очень старался тетке угодить. У тетки Прасковьи Ивановны за каждую его рыбку улыбка, за каждую услугу по головке гладит.

Проскочили ребята в Кремль, глядь, а тетка опять ковры перед дворцом расстилает, солдатами командует, чтобы разувались, не попортили драгоценное имущество.

— Тетя Паня, а теперь для кого стараетесь? Царя-то нет! — спросил Андрейка.

— Царя-то нет, да царица осталась. Для Александры Федоровны.

— Царица вместе с царем арестована! — пояснил тетке Филька.

— Царя под стол, сама на престол. Это у них бывало, у Романовых. Так царица Екатерина сделала, тоже из немок была и тоже своего дурака скрутила.

— Ой, тетя Паня, путаете вы все.

— Ничего не путаю! В газетах писали… Они резвые бывают, царицы-то. Для нее покои готовим. Для Александры Федоровны. Едет, не нынче завтра будет, — убежденно сказала Прасковья Ивановна и снова принялась солдатами командовать, чтобы лучше ковры для царицы чистили.

Андрейка и Филька призадумались. Тетка в придворных делах человек сведущий. Прислушались, и солдаты про то говорят:

— Ох, братцы-арсенальцы, не к добру эти коврики развертываются! Не иначе Александра Федоровна в штанах Питер немцам продаст, а сама в Кремль чесанет.

— Есть слух, она царя на миноносце вознамерилась в Англию сплавить, а сама сюда…

— От балтийских матросиков подальше.

— Да за такие проделки матросики с Александры Федоровны штаны снимут, юбку наденут!

Солдаты расхохотались. Но Андрейке было не до смеха.

— Ты, Филя, ублажай тетку, а я к своим. Недаром здесь ковры чистят. Для царя ли, для царицы, надо нашим рассказать.

Арбуз умчался.

На заводе многие цехи не работали. Во дворе было полно народа. Шел какой-то спор-разговор. Увидел Арбуз Уралова — и к нему.

— Интересная модель! — крутанул Уралов ус, выслушав торопливый рассказ Андрейки про царские ковры. И обратился к рабочим, толпившимся во дворе: — Вот и еще одно подтверждение, товарищи, к тому, о чем Ильич предупреждает. А ну, Арбуз, скажи, что в Кремле делается. Да погромче, чтобы все слышали.

Андрейка, собравшись с духом, прокричал о том, что в Кремле царские ковры чистят, чтоб подстелить под ножки царицы Александры Федоровны, которая вот-вот из Питера в Москву пожалует, и для убедительности Арбуз перекрестился.

По толпе прокатился хохот. Андрейка покраснел, но смеялся вместе со всеми. Оказывается, Александрой Федоровной прозвали рабочие Александра Федоровича Керенского.

На митинге в кино «Великан» большевики из Московского комитета разоблачили предательский план главы Временного правительства Александра Керенского сдать Петроград германцам, а самому сбежать из столицы в Москву. Михельсоновцы зашумели: