О смелых и умелых (Избранное)

- Ничего, - сказал профессор, - на реке Кара-Кенгир мы возьмем в проводники моего старого друга, казаха Усенбаева. Это большой мастер готовить на костре дичь, рыбу, барашков, что и... - Профессор только покрутил головой, не в силах выразить словами, как вкусно готовит бывалый проводник.

Но каково же было наше огорчение, когда старого Усенбаева не оказалось на месте. И юрта его стояла у любимого родника - маленький холмик среди холмов, - и гуляли на просторе хранимые его семьей колхозные овцы, а его и след простыл. Старик повел в степь экспедицию - разыскивать лучшие места для новых совхозов.

Мы думали, что, явившись весной, чтобы застать степь в цвету, приехали раньше всех, но ошиблись.

Нам сочувствовали и жена Усенбаева, и его взрослые дочери, и их мужья, степенные чабаны. Но помочь ничем не могли. Никто из них не должен отлучаться от доверенных им колхозных стад, да и не бывали они проводниками.

Мы чуть не до утра сидели, собравшись в кружок, пили чудесный ароматный чай, заправленный бараньим салом и чуть присоленный. Ели бешбармак и даже шашлык.

И я только удивлялся, что за войлочными стенами юрты в это время все делается само собой. Собаки, деловито лая, загоняют овец, коз и коров; огонь в костре горит не угасая. И чьи-то ловкие руки просовывают то ведерко с родниковой водой, то палочки с шашлыком, шипящим в собственном жиру.

Выйдя из юрты, я обнаружил, что всем правил шустрый мальчуган, очень оригинально одетый - в малиновой рубашке, выпущенной из-под бархатной жилетки, в трусах, в брезентовых сапогах и в пестрой бархатной тюбетейке.

Он носился как на крыльях и все успевал: и овец загнать в кошары, и коров в загородку - на дойку, и кизяка в костер подбросить, и шашлычные вертела с углей вовремя снять...

Все старшие были с гостями, а он им прислуживал как младший.

Вот этот-то мальчик нас и выручил. Подошел утречком, когда мы с профессором, проснувшись, разбирали маршрут на карте, и сказал:

- Проводник вам есть!

Профессор широко улыбнулся:

- Что, вернулся мой старый друг, Усенбаев?

- Нет, старый еще в степи, а молодой есть. Арип.

- Кто это? Опытный человек?

- Да, конечно, Арип - опытный человек.

- Нам ведь не для того, чтобы показывать путь в степи, - это мы найдем по карте, нам нужен такой...

- ...такой, чтоб и огонь развел, и сготовил, и все по хозяйству сделал, - продолжал мальчуган. - Дичь ощипал, рыбу почистил - ну все-все, чтобы вы только наукой занимались!

- Совершенно правильно, - сказал профессор, - такой вот рабочий человек, хозяин... чтобы лег позднее всех и встал раньше всех... и все у него готово!

- Это как раз такой человек, - сказал мальчик уверенно.

- А он может с нами поехать?

- Да хоть сейчас, только ему надо предупредить женщин, что профессор приглашает его в проводники.

- Нам бы надо с ним вначале познакомиться, - напомнил я.

- Это можно. - Мальчик поправил черные вихры под тюбетейкой, вытер о трусы ладонь и, протянув ее дощечкой, сказал: - Арип Усенбаев!

После некоторой доли затруднительного молчания мы пожали его обветренную, жесткую руку, не сказав ни да, ни нет.

Приняв молчание за согласие, Арип быстро развернулся на одной пятке и, оставив на месте своего стояния лунку в земле, исчез так же неожиданно, как появился.

В самое затруднительное положение мы попали, когда Арип явился с заспинным мешком за плечами, в тех же стоптанных брезентовых сапогах, в бархатной жилетке поверх рубашки и с тюбетейкой на голове. К прежнему наряду добавился пионерский галстук.

- Вот я весь совсем... Много места не займу!

Это, конечно, было его самым несомненным достоинством, но не самым для нас нужным.

Профессор не знал, что делать. Я стоял за то, чтобы взять бойкого проводника, ловкость которого я нечаянно заприметил еще ночью. Но Маргарита Петровна категорически заявила:

- Нет! Детский труд в нашей стране запрещен. Нельзя нанимать вместо рабочего ребенка!

Сколько мы ни уговаривали ее, что шустрый, деловой мальчишка в экспедиции может пригодиться, - ничего не помогало.

Ученый секретарь, завхоз, кассир и парторг - все вместе в ее лице заявляли нам, что незаконно брать в научную экспедицию несовершеннолетнего.

Арип то темнел, то бледнел; ему хотелось вмешаться, но он был воспитан в уважении к старшим и проявлял удивительную сдержанность. На каждое ее возражение только бормотал про себя: "Правильно, верно..."

Так ведь и не взяла бы она Арипа, если бы я не вспомнил, как она смешно раздувала костер.

- Маргарита Петровна, - сказал я негромко, ей одной, - этот мальчишка замечательно умеет разводить костры...

Что-то дрогнуло в лице ученого секретаря. А когда профессор добавил: "Известно ли вам, что я увлекся ботаникой с тех пор, как меня в детстве взяли однажды в экспедицию", она сказала:

- Ладно, возьмем... Только платить ему будем половину жалованья.

Так несовершеннолетний Арип попал в нашу экспедицию половинкой проводника, на полставки.

И мы в нем не ошиблись.