О смелых и умелых (Избранное)

- Да ведь ничего не знаешь, потому и не скажешь, - подзадорил Филонов.

- Знаю... Вот за это скажу, - указал Андрейка на офицерский кортик Лукаши.

Отец молча снял с сына драгоценный подарок генерала.

- Ну, говори, где ружьишки попрятаны, и получай. На заводе или еще где схоронили?

Андрейка ловко выхватил кортик из рук Филонова и выпалил:

- Улетели ружья. Ф-фу!

- Как это ф-фу?

- А так... Ночь была серая. Он серый... Тихо-тихо так опустился ф-фу, ф-фу... Оружие забрал...

- Цеппелин?!

- Ага.

- Басни! Замоскворецкие байки! Нам такое уже Гришка Чайник рассказывал! - вскинулся Филонов и цап за ухо.

- Отдай кортик! - Лукаша кинулся отцу на помощь.

Андрейка, отбиваясь, завизжал как резаный.

- Вы что, Филоны, моих детей бить пришли? А ну... - Кузнец сгреб непрошеных гостей и давай тузить.

Филонов закричал: "Караул!" Бабушка заверещала: "Убивают!", и изловчилась втащить старшего Филонова в свою спасительную молельню. Лукаше удалось умолить кузнеца жалобными словами: "Дяденька, простите!" Андрейка лишился кортика.

- Обманом не выманивай! - сказал отец, отбирая у Андрейки кортик, и отдал его Лукаше.

Так бы миром все и кончилось, как бывало раньше, по-родственному: погорячились, и хватит. Да Филонов, поправляя прическу перед иконами, в стеклах которых зеркально мелькал его помятый лик, кивнул на Георгия Победоносца.

- Вот эту иконку вы мне давно обещали, бабуся. Так я ее теперь и возьму. Для освящения моего буфета. Повесим на видном месте. В офицерском буфете - офицерский святой. Такова необходимость момента! - И, не дожидаясь согласия, потянул Георгия с иконостаса.

Дверца открылась, и на голову Филонова посыпались патроны.

При виде такого чуда бабка в ужасе закрестилась.

- Вот так арсенал! - пробормотал Филонов.

- Это кто сюда такую пакость натащил? - закричал Павлов-старший и стал выкидывать патроны в окошко.

- Это мои! Мои! - бросился к своему арсеналу Андрейка.

Сунув сколько успел патронов под рубашку, он выкатился на улицу. Вслед за ним Лукаша с кортиком, Филонов с иконой. А вдогонку им гремели патроны, швыряемые кузнецом из окна с яростной щедростью.

ОПАСНЫЙ СПОР

По темным, плохо освещенным улицам Москвы торопливо шагала нестройная колонна безоружных солдат, подгоняемая вооруженной охраной. Мимо редких фонарей мелькали офицерские фуражки, черные шевроны - нарукавные нашивки с черепом и скрещенными костями, знак "батальонов смерти". Поблескивали штыки.

"Что это за солдаты? Куда гонят их под покровом ночи, когда все добрые люди спят?" - дивились редкие прохожие.

Стеша с мальчишками - продавцами газет - затемно явилась к дверям типографии. Они хотели сегодня первыми получить утренние газеты. Прошел слух, что новости в них потрясающие. Генерал Корнилов, враг солдат и рабочих, любимец буржуев, едет в Москву.

Заполучив солидные пачки разных газет, мальчишки бросились в свои кварталы.

Стеша, увидев шествие солдат под конвоем, из любопытства подошла поближе.

- Доченька! - раздалось вдруг из рядов. - Доченька!

Стеша узнала голос отца.

- Папка?! - закричала она. - Куда ведут тебя?

- В тюрьму! Мы приговорены к смерти по приказу генерала Корнилова! Скажи нашим...

В рядах произошла заминка. Раздались злые окрики конвоя, удары прикладов. Какой-то солдат споткнулся, его подняли и потащили волоком.

Стеша бросилась следом, но ее так отпихнули, что она упала, рассыпав газеты. Собрав газеты, вся в слезах, Стеша побежала за арестантами. И все кричала: "Папка, папка!" - пока железные ворота Бутырской тюрьмы не захлопнулись.

- Проходите, проходите. Дезертиров и германских шпионов, что ли, не видели? - зло расталкивали собравшихся у тюрьмы солдаты - ударники из "батальонов смерти".

- Вот будем их вешать на площадях, успеете наглядеться! - сквозь зубы сказал низкорослый офицерик в кожаной куртке, с большими круглыми глазами, полными темной злости.

"Где-то я его видела? - мелькнуло у Стеши. - Да что ж я стою! Надо что-то делать... Надо выручать папу!" - И она помчалась отыскивать Арбуза. Она забыла, что ее сумка набита газетами, которые нужно продать, и долго стояла у проходной завода Михельсона, ожидая, не выйдет ли Арбуз. Но так и не дождалась.

...В это утро Москва была разбужена криками продавцов газет о прибытии в Москву генерала Корнилова. Его пригласили на так называемое Государственное совещание фабриканты, купцы и помещики, чтобы решить, как усмирить революцию и укротить рабочих.

Союз рабочей молодежи завода Михельсона собрался по тревоге. Андрейке поручили снести Люсе записку. И вот Арбуз уже у Люси. Она кутается в пуховый платочек: ей нездоровится.

- Ну что там у нас? - тихо спрашивает Люся, не читая записки. Поджидают Корнилова. Гимназисты ему цветы готовят, купчихи лавровые венки плетут. Богатая Москва выйдет ему навстречу с хлебом-солью, под колокольный звон... А мы чем встретим?

"У нас тоже есть чем встретить!" - хотел Андрейка успокоить Люсю, но даже ей не решил открыть тайны заводской столовой.