О смелых и умелых

Старый пошел рыболовные сети прибрать, да замешкался, а малый без деда не хотел уходить, да тут еще вспомнил, что в погребе горшок сметаны остался, хотел одним духом слетать и тоже не успел.

Высунул нос из погреба - смотрит, по домам уже немцы рыщут. И танки по улице гремят.

Дедушка свалился к нему с охапкой сетей в руках,

- Ванюша, затаись, тише сиди, а то пропали! - шумит глухой под носом у немцев..

В его глухоте был внучек виноват. Когда Ваня был поменьше, озорные парни его подговорили деду в ружье песку насыпать. Так, мол, крепче выстрелит.

Дед пошел по зайчишкам - ружье не проверил, не заметил, что в стволе песок. Приложился по косому, выпалил, ружье-то и разорвалось.

С тех пор дед оглох - кричит, а ему кажется, что говорит тихо. Беда с ним!

Немцев мимо деревни прошли тысячи, но, видно, торопились: погреб не обнаружили. Когда движение утихло, Ваня осторожно выглянул и удивился.

Перед околицей в песчаных буграх немцы успели нарыть большие ямы. Спереди тщательно замаскировали их кустами и плетнем.

В одной яме поставили танк, громадный, почти с избу. Страшный. На боках черные пауки нарисованы - свастика.

Ваня понял, что это засада.

И как же хитро этот танк действовал! Когда вышли на дорогу наши танки, он их обстрелял. Стрельнет - и тут же уползает из одной ямы в другую.

Наши стреляют туда, где заметили вспышку от выстрела, а танка там уже нет: он в другую яму уполз.

И страшно Ване, дух захватывает, сердце останавливается, когда снаряды рвутся, а любопытство пуще страха.

"Неужели, - думает он, - немцы хитрей наших, а?" И такая досада его берет, зубы стискивает.

"Была бы у меня пушка, я бы вам показал, как в прятки играть!"

Ну, какая же у него пушка! Горшок сметаны, завязанный в тряпку, - вот и все оружие!

Да в тылу у него глухой дед прячется под сетями - тоже невелика сила.

И хочется Ване своим помочь, а пособить нечем.

Неожиданно стрельба кончилась.

Наши танки отошли. Наверно, пошли обхода искать. Или за подмогой. Ведь им могло показаться, что танков здесь много.

Фашисты вылезли из своего танка - потные, грязные, страшные.

Достают заржавленные консервные банки. Вскрывают ножами, едят, что-то ворчат про себя.

"Ишь ты, наверно, ругаются, что курятины у нас в деревне не нашли!" - подумал Ваня.

Посмотрел на горшок и усмехнулся: "И не знают, что рядом свеженькая сметанка..." И тут мелькнула у него такая мысль, что даже под сердцем похолодело:

"Эх, была не была... А ну-ка, попробую! Хоть они и хитры, а не хитрей нашего деда!"

И он выкатился из погреба, держа обеими руками заветный горшок.

Бесстрашно подошел к немцам.

Фашисты насторожились, двое вскочили и уставились на него в упор:

- Маленький партизан?

А Ваня улыбнулся и, протягивая вперед горшок, дружелюбно так сказал:

- А я вам сметанки принес. Во, непочатый горшок... Смотри-ка!

Немцы переглянулись.

Один подошел. Заглянул в горшок. Что-то сказал своим. Потом достал раскладную ложку, зацепил сметану и сунул Ване в рот.

Ваня проглотил и замотал головой:

- Не, не отравлена. Сметана - гут морген! - И даже облизнулся.

Немцы одобрительно засмеялись. Забрали горшок и начали раскладывать по своим котелкам: всем поровну, начальнику больше всех. Мальчик не соврал: сметана хороша была.

А Ваня быстро освоился.

Подошел к танку, похлопал по пыльным бокам и похвалил:

- Гут ваша танка, гут машина... Как его зовут? "Тигра"?

Немцы довольны, что он их машину хвалит. Посмеиваются.

- Я, я, - говорят, - тигер кениг...

А Ванюша заглядывает в дуло пушки. Танк стоит в яме, и его головастая пушка почти лежит на песчаном бугре. Так что нос в нее сунуть можно.

Покосившись на немцев, которые едят сметану, Ваня осторожно берет горсть песку, засовывает руку в самую пасть орудия. Из нее жаром пышет: еще не остыла после выстрелов.

Быстро разжал Ваня ладонь и отдернул руку. Гладит пушку, как будто любуется.

А сам думает: "Это тебе в нос табачку, чихать не прочихать... Однако маловато. Ведь это не то что дедушкино ружье - это большая пушка".

Еще раз прошелся вокруг танка. Еще раз похвалил:

- Гут "тигр", гут машина...

И, видя, что немцы сметаной увлеклись и ничего не замечают, взял да еще одну горстку песку таким же манером подсыпал.

И только успел это сделать, как грянул новый бой. На дорогу вышел грозный советский танк. Идет прямо грудью вперед. Ничего не боится. С ходу выстрелил и первым снарядом угодил в пустую яму, откуда вражеский "тигр" успел уползти.

Немцы бросились к своему танку. Забрались в него, запрятались и давай орудийную башню поворачивать, на наш танк пушку наводить...

Ваня нырнул в погреб. В щелку выглядывает, а у самого сердце бьется, словно выскочить хочет.

"Неужели фашисты подобьют наш танк? Неужели ихней пушке и песок нипочем?"

Вот немцы приладились, нацелились - да как выстрелят! Такой грохот и дребезг раздался, что Ваня на дно погреба упал.

Когда вылез обратно и выглянул - смотрит: стоит "тигр" на прежнем месте, а пушки у него нет. Полствола оторвало. Дым из него идет. А фашистские танкисты открыли люк, выскакивают из него, бегут в разные стороны. Орут и руками за глаза хватаются.