О смелом всаднике (Гайдар)

Илька Артемьев жил в Клину на Большевистской улице, через дорогу от Гайдара. Они вместе, Илька и Аркадий Гайдар, ходили на клинский базар за голубями, котятами и крючками для рыбной ловли.

В один из воскресных дней они встретили на базаре мальчишку. Мальчишка продавал по дешевке двух щенят — мохнатого желтого и серого гладкого. Гайдар купил мохнатого щенка — Жулика, но Илька не стал покупать серую Жучку и ушел в дальний конец базара. Гайдар от нечего делать отправился за ним следом. Гайдару уже было весело жить на свете — под мышкой он держал мохнатого Жулика и разговаривал с ним обо всем понемногу.

Ильку Гайдар заметил в углу базара, возле воза с картошкой. На возу сидел паренек в голубой рубашке и торговал картошкой, капустой и заодно голубями. Илька приценивался к пестрым голубям, дул им под перья, гладил лапки и заглядывал в розовые раскрытые клювики.

Как Гайдар ни торопился, пробираясь через толпу, Илька купил последнюю пару голубей раньше, чем Гайдар подошел к возу. Гайдар успел только заметить, как Илька передал продавцу двадцать два рубля: семь трешек и один рубль мелочью.

— Эх, Илька, Илька! — сказал Гайдар. — А я как раз очень хотел купить себе такого пестрого голубя. Что же ты не подождал товарища? Может быть, ты мне уступишь вот этого хохлача с красной крапинкой на белом пере?

— Пятнадцать рублей, — сказал Илька мрачно.

— Я, наверно, тебя не понял, Илька, — сказал Гайдар тихо. — Ведь ты заплатил за голубей по одиннадцати рублей за штуку.

— Ну и что? — сказал Илька.

— Ничего, — сказал Гайдар, — но я не думал, что ты в свои молодые годы уже сделался маклаком и выжигой.

Гайдар запихнул Жулика за пазуху и пошел между возами тихой походкой. Целый день до вечера Гайдар был грустен, лежал в своем огороде, ел огурцы и репу и смотрел в синее небо.

Поздно вечером за забором раздался осторожный голос:

— Са-сед! Эй, са-сед, бери, что ли, пестрого за одиннадцать. Не сердись, са-сед!

Гайдар выскочил на улицу.

Он вернулся домой с пестрым голубем в руках, счастливый и довольный.

— Отдал! — сказал он. — Совесть замучила. Эх, ничего вы не понимаете, хорошие мои домашние люди! Завтра Илькино рождение, и я к нему пойду в гости.

Гайдар полез на чердак и посадил голубя в клетку.

На другой день Гайдар был в Москве. Он зашел в редакцию «Пионерской правды», рассказал товарищам про случай с голубем и обещал написать про Ильку рассказ.

Дома он записал в тетрадку начало рассказа.

«Завтра Ильке Артемьеву должно было исполниться девять лет, и еще с вечера он твердо решил с утра начать жизнь по-новому».

А до конца рассказ так и не дописал.

Скоро началась война.

Илька Артемьев уехал из Клина в Сибирь, а Гайдар стал собираться на фронт.

Пестрого голубя он выпустил на свободу.

★

Голубая чашка

Вы все, конечно, знаете повесть Аркадия Гайдара «Голубая чашка». Речь там идет о хорошей жизни и голубой чашке, которую в чулане разбили мыши. Из-за злых серых мышей досталось ни за что ни про что добрым людям… Ну да рассказывать об этом долго не следует. «Голубую чашку» если вы и не читали, то прочитаете сами. Но голубых чашек в хозяйстве Гайдара было две, и вторую мы сами разбили, и о второй чашке Гайдар никому не рассказывал, и рассказывать о ней придется мне.

Нам было по тридцать пять лет каждому, мне немного больше, Гайдару немного меньше, и мы играли в солдатики в комнате у Гайдара и пели веселые солдатские песни.

Трудная и сложная обстановка складывалась на нашем фронте.

На белую столовую клеенку Гайдар налил холодного кофе, и кофейная лужа превратилась в непроходимое торфяное болото. Окопами полного профиля протянулись перед нами ленты от пишущей машинки, четыре наперстка стали грозными бетонными дотами, из кусков пиленого сахара мы выстроили укрепленную каменную цитадель, и в ней засели мои зеленые оловянные снайперы.

Голубые солдаты Гайдара пошли в наступление. Артиллерийскую подготовку его полевые орудия провели неудачно. Две деревянные пушки могли стрелять только шариками из жеваной бумаги — гороху в доме не было, — и оловянные снайперы громко смеялись в своем сахарном укреплении над огневой немощью врага.

Худо приходилось Гайдару. Танки его не могли обойти вязкое кофейное болото, и голубые солдаты напрасно бежали в атаку следом за своими храбрыми барабанщиками.

Без промаха, на выбор, били оловянные зеленые снайперы по голубым мундирам, и скоро возле моего переднего края остался всего только один голубой солдат.

Тогда Гайдар решился на последнее средство. Из резерва своего главного командования вызвал он на усиление тяжелую бомбардировочную авиацию, и скоро над сахарной цитаделью повис на нитке сверхдальний бомбардировщик «Гай-1939». Под крылья самолета Гайдар хотел подвесить бомбу пострашнее, но обыкновенных бомб у него на аэродроме не сказалось. Из шкафа у своей жены взял тогда Гайдар большую глубокую чашку — опытную торпеду самого последнего выпуска — и сначала привязал ее к самолету, а потом взял и обрезал нитку ножницами.