О раболепии

Только подобострастье творца. Художника, писателя, скульптора, композитора, архитектора, режиссера… И не в бытовых, разумеется, ситуациях, а когда их талант, иногда и гений, направлен на реализацию угодничества, лакейства, заискивания… Это еще страшнее, потому как сила таланта, помноженная на раболепствующую жизненную позицию, подобно слабому яду — медленно, но верно — отравляет душу человека, который еще, возможно, не заражен сией отвратительной бациллой. Тиранические устремления творческой посредственности достойны даже большего искреннего уважения, чем талантливые низкопоклонство и угодничество одаренной личности. Квинтэссенция же художественного раболепства — пресмыкание перед власть имущими — теми, кто по определению должен быть слугой в социуме, где декларируется демократия.

Но есть ли что еще мерзостней раболепия творца?

Есть. Это раболепность журналиста. Потому как отравленное раболепием слово, да многажды тиражированное, вернее попадает в цель благодаря той массовости, которую сегодня обеспечивают современные масс-медиа…

О! А вот уж слышен и голос извечного оппонента, которому совершенно не по душе пришлась категоричность изложения. Не следует, говорит, сгущать слишком краски и делать глобальные обобщения… Да и вообще: к людям должно быть помягче, помягче…

Нет, любезнейший, надо! Потому как далеко не каждый способен к каждодневному выдавливанию из себя по капле раба…

PS. И как тут не вспомнить хрестоматийное: «Мы не рабы. Рабы немы».