О псевдогаллюцинациях

По Тамбурини, главная роль в произведении галлюцинаций принадлежит чувственным кортикальным центрам; болезненное раздражение этих центров будто бы должно давать галлюцинации, совершенно подобно тому, как кортикальная эпилепсия является следствием раздражения двигательной области коры. Исходной точкой болезненного возбуждения, служащего непосредственной причиной галлюцинации, могут быть, по Тамбурини, как сами чувственные центры коры, так и любое место всего сенсориального пути от периферии до мозговой коры; но ею первоначально могут быть также и центры отвлеченного представления (centri dell ideazioni). Смотря по месту происхождения, этот автор различает периферические (здесь разумеется, вся дорога от периферии к мозговой коре), центральные (чувственные центры коры) и интеллектуальные галлюцинации. Таким образом, вопрос сводится снова к тому положению, которое он занимал до Гагена; допускается существование чисто кортикальных галлюцинаций и в произведении последних главная роль приписывается или произвольной, или автоматической деятельности воображения, тогда как субкортикальные чувственные центры отрешаются от первичного участия в этом процессе. Заметив необходимость объяснить присущий настоящим галлюцинациям характер объективности, Тамбурини становится на сторону центрифугалистов и приписывает субкортикальным центрам вторичное участие в произведении галлюцинаций. «Каким образом объяснить, говорит он[100], те факты, в которых периферический орган, будучи совершенно здоровым, участвует в проецировании наружу субъективно возникшего центрального образа»? Вместе с Гагеном, Гризингером и Крафт-Эбингом можно допустить, что раздражение сенсориального центра распространяется по чувственному пути вплоть до его периферического конца; это общее ирритативное состояние, существуя в момент возникновения галлюцинаций, и дает последним личину реальности[101]. Итак, локализирование галлюцинаций в чувственные центры коры не спасает от антифизиологического допущения, что действительное возбуждение может распространяться по чувствительным путям центробежно. Вообще говоря, в «теории Тамбурини» нет ничего, чего не было бы раньше в немецких теориях. Так, «центрифугальные галлюцинации» Кальбаума, которые происходят от повышения будто бы нормальной центробежной функции чувственного аппарата или на всем его протяжении, или на более или менее значительном отрезке его, тоже имеют своей исходной точкой раздражение известной области коры (для каждой чувственной сферы у Кальбаума предполагается особый корковый центр апперцепции), откуда, вследствие центробежного распространения возбуждения, вводится в действие и соответственный перцепционный центр[102].

Таким образом, даже те авторы, которые исходной точкой галлюцинаций считают кору полушарий, resp. ее чувственные центры, принуждены существенную роль в произведении телесно-живых галлюцинаций отдать субкортикальным чувственным центрам. Спрашивается теперь, где мы должны локализировать наши псевдогаллюцинации?

Псевдогаллюцинаторные образы сами по себе не обладают характером объективности: уже из одного этого обстоятельства следует, что в произведении их субкортикальные чувственные центры не принимают никакого участия; но псевдогаллюцинации суть восприятия резко чувственные; следовательно, они могут иметь местом своего происхождения лишь специально-чувственные области коры. Псевдогаллюцинации в том смысле, в каком они здесь описаны, могли бы служить лишним доводов в пользу существования в мозговой коре для каждой чувственной сферы отдельного чувственного центра, – если бы существование чувственных нервов коры еще не было фактом вне всякого сомнения. С начала прошлого десятилетия известно, что в мозговой коре есть пространственно строго ограниченная область, являющаяся местом исхода путей произвольного движения (психомоторная сфера, центры двигательных представлений). Теперь же может уже считаться общепризнанным, что известные области коры (частью они определены и топографически) служат местом сознательного чувственного восприятия, а вместе с тем и местом, где от первичных чувственных образов остаются таинственные следы, из которых (или чисто автоматически, или в силу законов ассоциации представлений и под влиянием высших интеллектуальных центров, служащих седалищем воли, как силы, способной определять собой течение наших внутренних состояний) возникают образы вторичные или воспроизведенные представления. Силой деятельности кортикальных чувственных центров мы можем и в отсутствии раз воспринятого внешнего объекта воскресить в себе его образ (чувственное воспоминание). Воспроизведенные представления суть тот материал, из которого получается все наше умственное богатство, и лишь в этом смысле должно быть понимаемо старое положение Гоббса64 nihil est in intellects quod non primus fuerit in sensu.