О процессе цивилизации. Том II. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации

Движение славян прекращается несколько позже, чем движение арабов. В борьбе долгое время не было решающего перевеса. Граница между германскими и славянскими племенами сдвигается то в одну, то в другую сторону. Но в целом где-то с 800 г. славянская волна остановлена на Эльбе.

Та территория, что мы можем назвать «древними оседлыми землями» Запада, была защищена от вторгающихся племен и удержана под господством германцев. Представители более ранних волн переселения защищали Европу от натиска более поздних пришельцев. Препятствуя дальнейшим вторжениям, сами они постепенно осели, заняв земли в границах нынешней Франции. Вокруг них стало формироваться кольцо оседлых областей по всей Европе. Некогда кочевавшие племена теперь владеют землей. Великое волнение постепенно замирает, а попытки вторжения новых пришельцев — венгров и, наконец, турок — раньше или позже терпят неудачу, столкнувшись с лучшей техникой защиты и силой тех, кто уже осел на земле.

13

Возникла новая ситуация. В Европе уже не осталось свободного пространства. Уже почти нет пригодных для обработки (с помощью техники тех времен) земель, которые не были бы чьим-то владением. Населенность Европы, прежде всего больших центральных районов, была большей, чем когда бы то ни было ранее, хотя и существенно меньшей в сравнении с последующими столетиями. Вместе с затуханием волн великого переселения народов начинается рост населения. Тем самым изменилась вся система отношений между заселившими Европу народами.

На протяжении поздней античности численность населения земель «древней культуры» то быстрее, то медленнее уменьшалась. Вместе с этим исчезали социальные институты, соответствовавшие более или менее значительной плотности населения. Например, употребление денег в обществе связано с определенным уровнем плотности населения, которая является также неотъемлемой предпосылкой разделения труда и существования рынка. Стоит ей по каким бы то ни было причинам опуститься ниже определенного уровня, как тут же автоматически пустеют рынки, — цепочки, связывающие того, кто добывает в борьбе с природой некие блага, с тем, кто этими благами пользуется, становятся все более короткими. Инструмент денег тогда теряет всякий смысл. В этом направлении и шло развитие на закате античности. Общество все более приобретало аграрный характер. Такое развитие облегчалось тем, что разделение труда в античности вообще никогда близко не подходило к уровню, достигнутому в современном нам обществе. Немалая часть городских домашних хозяйств прямо, не используя услуги торговли, обеспечивалась всем необходимым благодаря большим рабовладельческим поместьям. Поскольку транспортировка товаров на значительные расстояния при имевшейся в античности технике была в высшей степени затруднительной, постольку торговля с удаленными регионами в основном осуществлялась с помощью водного транспорта. Большие рынки, большие города с оживленным денежным обращением возникали преимущественно рядом с водными артериями. Удаленные от воды внутренние земли зависели в первую очередь от домашнего хозяйства. Каждый двор представлял собой автаркию, для горожан снабжение продуктами собственного производства сохраняло свое значение — или, по крайней мере, не теряло его настолько, насколько это характерно для западного общества Нового времени. Вместе с уменьшением населения эта сторона античной организации общества стала проявляться еще сильнее.

После спада волн переселения народов движение пошло в обратную сторону. Приток и оседание на земле множества новых племен создали базис для более широкого и полного заселения всей европейской территории. В эпоху Каролингов колонизация этого пространства происходила при полном преобладании натурального хозяйства — причем, вероятно, даже более значительном, чем во времена Меровингов[26]. Политический центр передвинулся еще дальше в глубину континента, где ранее, в силу указанных трудностей с наземным транспортом, за всю западную историю не располагался ни один центр крупных политических объединений (за малыми исключениями, вроде Хеттской державы). Можно предположить, что уже в этот период начался медленный рост населения. Мы можем судить об этом хотя бы по размерам корчевки лесов, являющейся признаком недостатка земель и растущей плотности населения. Но все это было только началом. Еще не завершилось и переселение народов. Только начиная с IX в. множатся свидетельства быстрого роста населения. А вскоре мы обнаруживаем и признаки перенаселенности на землях, управляемых наследниками Каролингов.

Сокращение народонаселения к концу античности, медленное увеличение его численности в изменившихся условиях после великого переселения народов — вот тенденция, знания которой нам достаточно для того, чтобы удержать в памяти общую линию развития.

14