О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации».

Гильфердинг очень подробно анализирует процесс образования монополий, ведущая роль в которых принадлежит финансистам. Уже простой переход к акционерной форме подрывает позиции промышленного предпринимателя, поскольку тот теряет функцию непосредственного организатора производства, а его капитал в форме акций, которые теперь свободно продаются на особом рынке — фондовой бирже, приобретает характер капитала чисто денежного. Доход от ценных бумаг постепенно сводится к общему уровню процента, а предпринимательский доход ушедшего на покой промышленника превращается в учредительскую прибыль, которая теперь присваивается банкирами, поскольку учредительство акционерных обществ становится делом крупных банковских консорциумов. Место предпринимателей эпохи делового риска, технологической инициативы и свободной конкуренции занимает иерархия наёмных управляющих, точно таких же, как служащие государственных отраслей. Результат: неуклонное уменьшение объёма продукции относительно мелких самостоятельных предприятий, хотя именно в их рамках изобретаются и получают путёвку в жизнь принципиально новые оригинальные технологии.

Генри Джордж, американский общественный деятель, английский экономист, ясно понимавший губительную роль долговых денег

Впрочем, отрицательные последствия монополизации Гильфердинга волновали мало. Для него этот процесс — абсолютное благо, движение в сторону так называемого «организованного капитализма», в котором главными (а скорее всего, и единственными «организаторами») станут банкиры (финансисты). Более того, свою задачу он видел в разработке рецептов скорейшего наступления эры «организованного капитализма». Р.Гильфердинг «подробно исследует способы роста фиктивного капитала и технику манипулирования чужими средствами (в его классическом примере капитал в 5 млн фактически распоряжается 39 млн; современная практика шагнула дальше). Финансовая техника, которую рекомендует Гильфердинг, включает подробное описание операций, стоящих на грани жульнических махинаций: «разводнение» капитала, деление акций на обыкновенные и привилегированные, система «участия» — создание цепи зависящих друг от друга обществ и, наконец, просто разного рода «Панамы»...»[370].

Гильфердинг поясняет отличие финансового капитала от ранее существовавших форм капитала: «Финансовый капитал хочет не свободы, а господства. Он не видит смысла в самостоятельности индивидуального капиталиста (промышленного. — В.К.) и требует ограничения последнего. Он с отвращением относится к анархии конкуренции и стремится к организации»[371].

По сути, Гильфердинг призывал к такому капитализму, в котором производство будет управляться финансовой олигархией из одного центра — наподобие советского Госплана. Не будет и свободных рыночных цен на продукцию промышленности: «цена перестанет быть объективно определённой величиной. Она становится счётной величиной, устанавливаемой волей и сознанием человека[372]. Судя по всему, в эпоху финансового капитализма не останется также никаких личных свобод. Оказывается, первым термин «тоталитарное общество» ввели не нацисты или ещё какие-то «недемократичные» люди, а именно Гильфердинг. Для него «организованный капитализм», «финансовый капитализм» и «тоталитарное общество» — это слова-синонимы, отражающие позитивное состояние общества. Современное общество — это в чистом виде «финансовый капитализм». Следовательно, по Гильфердингу, это «тоталитарное общество».

С учётом сказанного можно уверенно сказать: Гильфердинг оказался более прозорливым «предсказателем» будущего состояния капитализма, чем КМаркс.

Подчиняя себе промышленный капитал, банковский (финансовый) капитал, тем не менее, заставляет промышленников жить по законам капитализма, т.е. всю свою деятельность подчинять получению прибыли и её накоплению. А это ведёт, в конечном счёте, к разрушению экономики (экономики без кавычек) как единого живого организма.

Здесь уместно привести выдержку из интересного материала под названием «Задумывались ли Вы когда-нибудь над вопросом «Откуда берутся деньги?»[373]. В этом материале автор использует аналогии из биологии и физиологии. В частности, деньги он сравнивает с «кровью», которая циркулирует в сложном, состоящем из многих органов «организме», называемом «экономика»: