О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации».

Если в условиях промышленного капитализма под денежной массой было принято понимать лишь наличные деньги, эмитируемые центральными банками и депозитные (безналичные) деньги, эмитируемые коммерческими банками, то в условиях финансового капитализма понятие денежной массы расширилось. В неё стали включаться различные долговые ценные бумаги, которые некоторые специалисты стали называть «финансовыми деньгами».

Построение третьего этажа финансовой системы создало большое облегчение денежным властям: для ФРС США это означало, что к процессу создания денежной массы коммерческими банками подключаются также инвестиционные банки, казначейство США и другие эмитенты ценных долговых бумаг.

Как пишет Д. Голубовский, «инвестиционные банки, инвестиционные фонды и хедж-фонды стали, по сути дела, дополнительными теневыми эмиссионными центрами новой посткапиталистической экономики, неформально интегрированными с правительством США, выполнявшим ту же функцию, эмитируя собственную задолженность»[270].

Для казначейства США это было также определённой гарантией того, что от него держатели облигаций не потребуют погашения долгов: выдёргивание из второго этажа «пирамиды» «кирпичей» под названием «казначейские облигации» создавало бы мультипликационный эффект «обвала» конструкций третьего этажа «пирамиды» (рынков деривативов).

Можно ли бесконечно строить финансовую пирамиду?

В связи с построением четвёртого этажа мировой финансовой системы произошёл окончательный отрыв финансового сектора от нефинансового (реального), окончательное превращение капитализма в «финансовый» капитализму «денежный капитализм», или «экономику казино». Реальный сектор в условиях финансового капитализма обречён на окончательную «смерть». Ещё в 1980 г. мировые финансовые активы (акции, негосударственные долговые обязательства, государственные долговые обязательства, банковские депозиты) были примерно равны мировому ВВП (соответственно 12 и 10 трлн. долл.). В 2007 г. финансовые активы (с учётом деривативов) уже превышали мировой ВВП в 12 раз[271].

Имеются и другие оценки. По данным директора НИИ Росстата В.М.Симчеры, все авалированные[272] активы мира на конец 2008 г. оцениваются в 2,1-2,5 квадриллиона долларов (1 квадриллион-это единица с 15 нулями; 1 квадриллион равен 1000 триллионам). В то же время национальное богатство всех стран мира, по самым оптимистичным оценкам, едва ли больше 120 — 130 трлн, долл., а ВВП мира — 70-75 трлн. долл.[273]. Получается, что авалированные активы во всём мире примерно в 20 раз превышают национальное богатство.

По данным Э.Котляра, учтённых банками обязательств, не считая «мусорных», запущено в мировой оборот на 600 трлн, долл., а реальные активы мира составляют чуть более 60 трлн. долл.[274]. Опять-таки получается соотношение 1:20.

Применительно к США тот же Симчера даёт такие оценки соотношение виртуальных и реальных активов: «Правительственные ценные бумаги США, деривативы, акции, облигации инвестбанков США, т.е. учтённые фиктивные ценности, оцениваются в 400 трлн. долл. Реальных же ценностей в американской экономике — всего на 40 трлн. долл.»[275]. Получается соотношение 1:10.

Неконтролируемое развитие рынка деривативов по началу создавало ощущение, что он может расти бесконечно, также непрерывно порождая спрос на долги, т.е. на «продукцию» ростовщиков. Здесь, в отличие от банковского сектора, не было никаких ограничений типа «норм обязательного резервирования», торговля деривативами велась в основном за пределами биржи, никакого регулирования этого рынка не предусматривалось. Образно говоря, на 1 доллар обычных долговых обязательств можно было «наплодить» виртуальных активов в виде производных инструментов хоть на 10 долларов, хоть на 1 мли. долларов. Среди финансистов возникла очередная эйфория, Гринспена за его «изобретение» называли «финансовым гением» всех времён и народов.

Вообще это уже напоминает игру детей в «банкиров» или «капиталистов»: они ставят на кон 1 рубль, рисуют различные бумажки с номиналами в 1, 10, 100 млн. долларов и играют «до победного». Если к игре подключаются дети всего города, то наличных рублей, скажем, потребуется 1000. Если всей страны — уже 100.000. Если к игре подключаются родители, бабушки и дедушки по всей стране, то потребуется, скажем, 500.000 рублей. Даже если поднять ставки для взрослых с 1 рубля до 10 рублей, то всё равно максимум по всей стране потребуется несколько миллионов рублей. В общем, возникает большое сомнение, что если заставить весь народ играть в азартные игры, спрос на деньги будет расти до бесконечности. Но всё-таки пределы строительства четвёртого этажа финансовой пирамиды существуют. Рано или поздно возникает перепроизводство всего, не только товаров, но и «финансовых инструментов», в том числе ПФИ.

Вот как это объясняет Д. Голубовский: