О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации».

Так что сегодня в теорию кредита, изложенную в наших учебниках, надо вносить коррективы: банковский процент — это не только плата за «воздержание» или «риск», но ещё и плата за бренд. Ведь, получая кредит, например, в британском (ротшильдовском) HSBC, клиент не просто решает свои финансовые проблемы, но ещё и повышает свой рейтинг. То есть доллар кредита от HSBC, согласно теории рыночного либерализма, равен двум или трём долларам, полученным от какого-то коммерческого банка в Урюпинске. Особенно учитывая, что заботливые рейтинговые агентства постараются банку в Урюпинске дать низкую или даже отрицательную стоимость бренда.

«Народный финансовый капитализм»

Ещё один важный аспект либерализации товарно-денежных отношений, относящихся к сфере инвестиций, — резкое расширение социально-экономической базы инвестиционной деятельности. Прежде всего, в инвестиционную деятельность вовлекаются почти все компании реального сектора. Речь идёт не о традиционной инвестиционной деятельности, связанной с формированием основных фондов (создание новых производственных мощностей, расширение существующих, техническая реконструкция и т.п.).

Мы говорим о вовлечении компаний в деятельность, связанную с инвестированием в финансовые активы, проще говоря, в ценные бумаги. Такие финансовые инвестиции постепенно «убивают» производственные инвестиции в реальном секторе. Для того, чтобы «держаться на плаву» в условиях финансового капитализма, компаниям реального сектора приходится компенсировать убытки от производственной деятельности доходами, получаемыми на финансовых рынках. У многих компаний автомобильной, электротехнической, химической промышленности США и Западной Европы в балансах более 50% всех активов — финансовые. Для игры на фондовых рынках компаний нефинансового сектора обычно пользуются «услугами» специальных институтов — институциональных инвесторов. Это, прежде всего, различные инвестиционные фонды (траст-фонды, взаимные фонды и т.д.).

В США в 2008 году на активы инвестиционных фондов приходилось почти общего объёма капитализации американского фондового рынка. Ещё примерно 1/5 активов фондового рынка находилась в руках пенсионных фондов (частных и государственных), а 1/8 — в руках иностранных инвесторов.

Также в «игру» на фондовых рынках активно вовлекаются простые граждане. За счёт доходов от ценных бумаг они пытаются компенсировать падение реальной заработной платы. Напомним, что в США — некогда самой богатой стране — максимальный уровень реальной заработной платы был достигнут в 1972 году. После этого среднестатистический американец начал неуклонно беднеть. Пусть никого не вводят в заблуждение цифры роста номинальной заработной платы: покупательная способность заработной платы падает уже в течение почти четырёх десятков лет из-за непрерывной инфляции (после окончательного отхода страны от золотого стандарта). Итак, с одной стороны, падение реальной заработной платы, а с другой стороны, назойливая реклама новых «финансовых продуктов» и дешёвые кредиты на их приобретение, обусловили вовлечение рядового американского обывателя в азартные игры на финансовых рынках.

Если в 1989 году 27,8% американских семей вкладывали свои средства в акции, то через десять лет — в 1998 году этот показатель увеличился почти вдвое — до 53,9%. Номинальная стоимость акций, находящихся на руках у физических лиц, за это время возросла более чем в 3 раза — с 2,13 до 7,39 трлн. долл.[228].

В 2008 году на домохозяйства приходилось примерно 40% всех активов фондового рынка США. То есть домохозяйства оказываются самой крупной категорией участников фондового рынка США (после инвестиционных фондов, пенсионных фондов, иностранных инвесторов). Конечно, говорить о «народном финансовом капитализме» в США можно достаточно условно. По некоторым оценкам, среди физических лиц (граждан), выступающих в качестве участников фондового рынка, существует большая социально-имущественная дифференциация. Около 10 процентов общего числа физических лиц — держателей портфелей ценных бумаг владеют примерно 70 процентами общего количества акций, обращающихся на фондовом рынке США[229].

В отдельные годы, когда эти рынки переживали «бум», доля доходов от игры достигала половины всех доходов американских семей. Зато в периоды «обвалов» на финансовых рынках домашние хозяйства подобно бизнесу несли чистые убытки. В текущем десятилетии в Америке также не менее половины всех семей продолжали вкладываться в ценные бумаги: акции, облигации, ипотечные бумаги.

Косвенно в финансовые игры оказались вовлечёнными даже те американцы, которые не желают рисковать своими средствами. Речь идёт о так называемых «инвесторах поневоле»: американцы осуществляют взносы в пенсионные и другие социальные фонды, а те, в свою очередь, размещают эти средства на финансовых рынках. Но эти институциональные инвесторы могут также нести потери от операций на финансовых рынках, в конечном счёте, это потери не каких-то далёких от народа институтов Уолл-стрит, а рядовых граждан.