О проблемах языка и мышления

Что же доказывает история идей, как не то, что умственное производство преобразуется вместе с материальным. Господствующими идеями любого времени были всегда лишь идеи господствующего класса.

(Там же, 34 // 4, 445.)

78

В каждую эпоху мысли господствующего класса суть господствующие мысли, т.е. тот класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть в то же время и его господствующая духовная сила. Класс, имеющий в своем распоряжении средства материального производства, в силу этого располагает и средствами духовного производства, так что ему благодаря этому в то же время в общем подчинены мысли тех, у кого нет средств для духовного производства. Господствующие мысли суть не что иное, как идеальное выражение господствующих материальных отношений, [иными словами] выраженные в виде мыслей господствующие материальные отношения; следовательно, это – [идеальное выражение] тех отношений, которые и делают один этот класс господствующим, т.е. мысли его господства. Индивиды, составляющие господствующий класс, обладают, между прочим, также и сознанием и, в силу этого, мыслят; в той мере, в какой они господствуют именно как класс и определяют данную историческую эпоху на всем ее протяжении, они, само собой разумеется, делают это во всех ее областях, значит господствуют также как и мыслящие, как производители мыслей, регулируют производство и распределение мыслей своего времени; а это значит, что их мысли суть господствующие мысли эпохи.

(К. Маркс и Ф. Энгельс. Немецкая идеология. – Соч., IV, 36 – 37. 1933 г. // 3, 45 – 46.)

79

Духовенство, являвшееся представителем идеологии средневекового феодализма, не менее чувствовало на себе влияние исторического перелома. Изобретение книгопечатания и потребности все более расширяющейся торговли лишали его монополии не только на чтение и письмо, но и на высшее образование.

(Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии. – К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., VIII, 120. 1930 г. // 7, 350 – 351.)

80

Во Франции революция окончательно порвала с традициями прошлого, уничтожила последние следы феодализма и создала в Code civil [гражданском кодексе] мастерское приспособление старого римского права к новейшим капиталистическим отношениям, – того самого права, которое является почти совершенным выражением юридических отношений, вытекающих из той ступени экономического развития, которую Маркс называет «товарным производством». Приспособление сделано до такой степени мастерски, что этот революционный французский кодекс законов еще и сейчас во всех других странах, – не исключая и Англии, – служит образцом при реформах права собственности. При этом, однако, не следует забывать одного. Английское право продолжает выражать экономические отношения капиталистического общества на варварском феодальном наречии, которое столько же соответствует выражаемому предмету, сколько английская орфография – английскому чтению: «Vous 'ecrivez Londres et vous prononcez Constantinople» [вы пишете Лондон, а читаете Константинополь], сказал один француз. Но зато это же самое английское право является единственным, которое неподдельно строго сохранило и пересадило в Америку и в колонии лучшую часть той личной свободы, местного самоуправления и обеспеченности от всякого чужого вторжения, кроме судебного, – коротко говоря, тех древне-германских свобод, которые на континенте под властью абсолютных монархий совершенно исчезли и до сих пор нигде еще не завоеваны обратно в полном объеме.

(Ф. Энгельс. Из предисловия к англ. изд. книги «Развитие социализма от утопии к науке». – Анти-Дюринг, 380 – 381. 1932 г. // 22, 312.)

81