О, Пари

- С бизнесом трудно. Жестокая красная конкуренция. От этих русских нет жизни. Скажи ему, Жуль... Бармен согласно кивал: н Се-са, чистая правда. Терплю убытки. Страшные люди, евреи, ничего не покупают; заходятн просят соль или перец: - Дома забыли... Дома, где? В Москве? Спят, готовят прямо на пляже, в страшных антисанитарных условиях. Бедному Андрашу только добавляют бесплатной работы...

- Что ты с ними делаешь, Андраш?

- С ними ничего. А 'за ними' - только вози.

Андраш отстегнул гибкую трубку, направил на неопознанный мусорный обьект и газанул. Дерьмо исчезло с тротуара. Макс замер, ошарашенный насмерть.

- Это и есть твой бизнес? А что с твоей коллекцией мотоциклов? н переспросил неуверенно.

- О, зачем же, те не совсем мои... Я пилотировал много моделей, иногда мне разрешают сесть на авто... наша центральная контора в Марселе, могу показать.

Я хочу сказать про другое... Смотри, все же есть Бог, есть друзья, хорошо, что мы встретились... Знаешь, Макс, если бы и не сейчас, я бы тебя раскопал из-под земли - так хотелось тебя увидеть. Можно,Макс, я признаюсь тебе, ты погоди, не перебивай... Америка - вот, где моя золотая мечта... Как с бизнесом в Нью-Йорке?

- С говном? - хмуро уточнил Макс. - Красная конкуренция. Полно русских.

И Макс показал на меня.

6.КАТАСТРОФА

Нет, я не мог пропустить этот рейс; я стаким нетерпением ждал встречи с Лулу. В тоже время не знаю как объяснить, что, хотя и остраненно, но вижу н как поздно вечером, 17 июля, по всем станциям показывают догорающие на черной воде огни.

- После рекламной паузы мы вернемся к катастрофе Боинга-747, бортовой номер No93119, - говорит диктор. - Только на нашем канале вы имеете наилучшие сведения о трагедии рейса TWA-800...

Узнав, что погибли все 230, из тех кто был на борту, Макс, конечно же, разрыдался. Он, я думаю, постарался не допустить новостей к моей маме; предложил версию, что, вместо Франции, я уехал в канадскую провинцию Квебек, куда я ездил довольно часто. На следующее утро, согласно предписаниям властей, Макс отвез мои фото и список личных примет в гостиницу Рамада Плаза при аэропорте. Звонил по предложенному номеру справочной информации; старался не пропускать внеочередных сводок, перебивавших текущие программы. Он смотрел как поднимают останки Боинга и пассажиров. Данные в прессе были детальнее телевизионных, полны изуитстких предположений. Дискутировалось о том, что могли чувствовать сохранившее сознание пассажиры, продолжая какое-то время лететь после первого взрыва, когда носовая часть Боинга отвалилась.

Лонг-айлендцы, первыми поспешившие к месту происшествия, надеялись, что смогут спасти замеченных пострадавших. С большинства, оказалось, была сорвана вся одежда; некоторые оставались надежно пристегнуты к обломку кресла. Стоило к ним прикоснуться - сама собой отваливалась голова; рядом всплывали, качались на легкой волне страшные внутренности, детский ботиночек с ногою вместе...

- Вам не надо этого видеть, - говорили родственникам погибших.

Но через несколько дней на бесчисленных неотретушированных фото, если присмотреться, можно было различить обезображенные временем, вспученные тела... День и ночь телезрителей занимали дежурными пресс-конференциями; на них не столько сообщали новые сведения или выражали скорбь и сочувствие близким, сколько, как это обычно бывает, повышали зрительский рейтинг канала, растравляя нездоровый интерес. Подсчитывали проценты аварий Боингов, подобных погибшему, 153-ему, выпуска 1971 года; считали проценты найденных частей самолета. Как всегда, счетом и процентами придавали наукообразие расследованию; в результате все сводилось к тому же - старались выгоднее продавать телевизионное время. Создавались тут же новые личности -знаменитости. Макс не мог выносить их скорбные важничающие рожи. Казалось, они - оборотни-упыри; при всей деланной своей унылости, вещая о подробностях ужасной трагедии, готовы каждую минуту не выдержать - расхохотаться.