О них не упоминалось в сводках

— Опять голыми руками Синявино брать придется, — недовольным голосом сказал майор Капустин, когда командиры полков покинули нашу землянку.

Утром 13 февраля после непродолжительной артиллерийской подготовки два батальона нашей бригады атаковали Синявино. Запланированный бомбовый удар авиации не состоялся из-за нелетной погоды. Роты, встреченные сильным заградительным огнем противника, залегли, а потом, неся потери, начали отползать назад. Такая же участь постигла и наших соседей. Эта неудача обескуражила нас.

— Пехота несет большие потери, а мы, боги войны, никак врага подавить не можем, — сердито сказал Капустин.

— Раз Синявино не взяли, плохие из нас боги получаются, — ответил я.

На следующий день мы повторили атаку — и снова безуспешно. Противник крепко держался за свою ключевую позицию. Я был вызван к начальнику артиллерии армии генералу Калашникову с докладом.

Мы подъехали к штабу артиллерии, разместившемуся в землянках, врытых в насыпь обводного канала. Свист тяжелых снарядов прижал нас с шофером к земле. Когда смолк грохот разрывов, я увидел в одном месте груду развороченных бревен. Это была землянка Дмитрия Дмитриевича Калашникова…

Погиб замечательный командир.

Контрбатарейная группа огневыми налетами обрушилась на вражеские батареи, мстя за смерть генерала. После этих налетов враг замолк на целые сутки.

Всю следующую неделю части бригады действовали только мелкими группами, блокируя отдельные огневые точки.

Началась подготовка к новому штурму Синявинских высот, назначенному на 22 февраля — канун 25-й годовщины Красной Армии. Вместо поредевшей 80-й дивизии правее нас была введена 64-я гвардейская дивизия (бывшая 327-я дивизия). Бригада получила на усиление пять артполков. Из двух артполков и двух дивизионов бригады были созданы группы поддержки пехоты для двух батальонов, которым предстояло действовать в первом эшелоне. Из 21-го и 430-го тяжелых артполков мы создали группу АР (артиллерии разрушения). Встал вопрос, в какую группу включить 439-й гаубичный артполк. А что, если создать на основе полка группу общей поддержки пехоты всей бригады? Мы сможем маневрировать огнем этой группы, сосредоточивать его на решающих направлениях — разве это не целесообразно? Задачи этой группе будет ставить сам командир бригады. Но раньше таких групп у нас не было. Как посмотрит на это новшество командование? Решили рискнуть.

Свое детище мы назвали тогда группой дивизионной поддержки пехоты (группой ДПП). Наше начинание одобрили вновь назначенный начальник артиллерии армии генерал Бриченок и генерал Дегтярев — начальник артиллерии фронта. Подобные группы начали создаваться и в других армиях. Они послужили прообразом для возникших позже дивизионных артиллерийских групп.

При планировании огня нас опять мучили два неразрешимых вопроса: ограниченное количество снарядов и скудость разведывательных данных о противнике, особенно о его главной позиции в самом Синявино и на высоте Клык. Приходилось думать и о подавлении артиллерии противника, хотя эта задача возлагалась на армейскую контрбатарейную группу. Беспокойство наше вызывалось тем, что, по сведениям разведки, значительная часть вражеских батарей сменила свои позиции. Маскируя их, противник начал широко применять так называемые рабочие (пристрелочные) орудия, выставленные на некотором расстоянии от остальных орудий своей батареи. Это, естественно, сбивало с толку нашу звуковую и оптическую разведку. Авиаразведка батарей противника не велась: мешали низкая свинцовая облачность и снегопад.

22 февраля, с утра, снова загремела канонада — началась двухчасовая артиллерийская подготовка. Вся равнина до берега Ладожского озера покрылась дымками и вспышками орудийных выстрелов. Над Синявинскими высотами повисла пелена дыма.

— Артиллерии много, полторы сотни орудий, а огонь все же слабоват, — недовольно произнес Симонов, не отрывая глаз от бинокля. — Беда, когда снарядов не хватает. К тому же ни «катюш», ни авиации. Трудно будет пехоте. Танки здесь не пройдут, а без них не атака — одни потери!..

Зеленые ракеты, взвившиеся к облакам, медленно снизились и погасли в сером дыму.

Огонь артиллерии ушел вперед, освобождая пехоте ближайшие объекты атаки. Белыми комками, сливаясь со снегом, возникли возле окопов наши бойцы.

Медленно потянулись цепи атакующей пехоты к вершинам высот, преодолевая проволочные заграждения и минные поля. Корка ледяного наста ломалась под ногами, люди проваливались в глубокий снег. В довершение всего открыли заградительный огонь пушки и минометы противника. Слева ожила высота Клык, оттуда во фланг наступающим ударили пулеметы. Сразу поредели цепи батальонов.

Капустин подал команду нашему первенцу — группе ДПП.

«Хорошо, что мы ее создали!» — удовлетворенно отметил я, видя, как на высоте Клык взметнулись разрывы тяжелых гаубичных снарядов.

Пехота броском достигла гребня высоты и ворвалась в окопы. Два батальона уцепились за передний край вражеской обороны.

— Житник! Выдвигай быстрей орудия! Закрепляй рубеж! — приказал я.