О ней и о ней

- Кабы того высокого, красивого, в рот-то которого стреляли да спарить с синеглазой - ладный бы плод дали.

Срубов смотрел на него.

Соломин говорил спокойно, деловито разводил руками.

Срубов подумал (Закадровая речь):

- О ком это он? О людях что ли?

Срубов с усталыми глазами, заметил только, что у чекиста на левой руке связка крестиков, образков, ладанок. Спросил машинально:

- Зачем тебе их, Ефим?

Тот светло улыбнулся:

- Ребятишкам играть, товарищ Срубов, игрушек нонче не купишь! Нетука их.

Срубов (закадровый голос):

- А у меня тоже есть сын. Юрий, Юрасик, Юхасик. Интересно: во что он играет?

Сзади со смехом матерились, вспоминали расстрелянных:

- Поп-то, поп совсем уписался...

- А генерал так тот вобче усрался. Аника-воин.

Срубов устало зевнул.

Обернулся бледный Наум Непомнящий:

- Таких веселых, как тот в пенснях, завсегда лучше бить. А уж которы воют суки, душу выворачивают... Долг сполнить мешают, итить их маму...

Боже:

- Ну это как сказать. Кого как. Опять-таки не массой бьём: по отдельности...

Говорили с удалью. С лихо поднятыми головами. Усталый мозг напрягался. С усилием Срубов понял (закадровый голос):

- Все это напускное, показное. Все смертельно устали. Головы задирают потому, что они свинцовые, не держатся прямо. И матерщина только чтоб приободриться... Допинг.

Сцена 48. Коридор ГубЧК. Интерьер. Режим. Зима.

До кабинета Срубов шел долго, не замечал часовых. Квадраты паркета плиточкой, но усталый мозг отказывался их считать. Срубов обернулся тревожно. Сзади никого не было. Подошел к двери кабинета.

Вставил ключ, как ножом пырнул.

Сцена 49. Кабинет Срубова. Павильон и Мультипликация . Режим. Зима.

В кабинете заперся, провернул ключ и внимательно осмотрел дверную ручку - чистая, не испачкана.

Оглядел под лампой руки - крови не было.

Сел в кресло и сейчас же вскочил. Нагнулся к сидению:

- Тоже чистое...

Крови не было ни на полушубке, ни на шапке.

Открыл несгораемый шкаф. Из-за бумаг вынул четверть спирта.

Налил ровно половину чайного стакана. Развел водой из графина.

Зажег спиртовку.

Болтнул помутневшую жидкость над огнем.

Напряженно вглядывался через стекло.

(КМБ) В стакане спирт вспенил красной пеной.

Оторвал руку со стаканом от спиртовки. Поднес к лампе. Крови не было. Опять поднес стакан к огню, слегка покачивая.

Жидкость из мутной постепенно стала прозрачной.

Стакан поднес ко рту, выпил залпом и произнес:

- Допинг.

Поставил стакан и прошелся по кабинету, заметил.

От двери к столу, от стола к шкафу и обратно к двери его следы шли красной пунктирной линией, замыкавшиеся в остроугольный треугольник

(Мульт)И сейчас же с письменного стола нахально стала пялиться бронза безделушек.

Стальной диван брезгливо поднял тонкие гнутые ножки.

Маркс на портрете выпятил белую крахмальную грудь сорочки. (конец Мульт)

Срубов увидал - разозлился:

- Белые сорочки, товарищ Маркс, черт бы вас побрал!

Со злобой, с болью схватил четверть, стакан, тяжело подошел к дивану.

Сделал попытку снять сапогом сапог, потом раздумал, ударил ногой по дивану:

- Ишь, жмешься, аристократ. На вот тебе.

Растянулся и каблуками в ручку.

На пепельно-голубой обивке - грязь, кровь, и снежная мокрота.

Четверть и стакан рядом на пол поставил.

Срубов мечтательно-злобно:

- Как хочется сейчас головой в речку, в море и всё, всё смыть!

Уже лежа налил еще полстакана неразбавленного и в рот. Сипнув носом, сказал: