О НАЦИОНАЛИЗАЦИИ

Даже беглый обзор мировой истории позволяет сделать вывод, что все цивилизации на начальных этапах становления приобретали опыт двух полярно разных подходов к праву частной собственности. Вызвано это было теми первопричинами, что ещё с зарождением товарообмена при первобытнообщинном строе товар стал перемещаемой собственностью, то есть право на владение им выделилось в особый вид частной собственности, отчуждаемый от производительной собственности, а именно той, которая использовалась для его добычи или производства.

Какие же сложились отношения между этими двумя видами собственности и древним общественным государством, которое выступило властным организатором разделения труда между родственными племенами для развития более сложных производительных сил, чем те, что были при первобытнообщинном родоплеменном строе?

С одной стороны, древнее государство унаследовало от родоплеменного прошлого осёдлого этноса, в среде которого оно образовалось, исконно существовавшее, традиционное право первобытнообщинной, общественной собственности на землю, на реки и озёра, на культовые постройки, на добываемые и производимые средства жизнеобеспечения. Это право было первичным, оно укоренилось в этнической культуре, в бессознательном этническом умозрении всем предыдущим естественным отбором, представления о нём десятки тысяч лет уточнялись опытом борьбы за территорию, на которой были необходимые для выживания родоплеменного сообщества средства потребления. Осуществлялось оно сначала родоплеменной общинной властью, а позже общественно-государственной властью, которая развилась на её основе в диалектическом противоборстве с ней. Частное право членов общины или общества на производительные силы и на производимый товар зарождалось внутри традиционного общинного права, развиваясь из права каждого общинника на определённую личную, а вернее сказать, семейную собственность, а потому изначально не было абсолютным. Наоборот, оно было вторичным, относительным, безусловно подчинённым по отношению к верховному праву родоплеменной общины, а затем общественно-государственной власти, на всю собственность в её ведении. Относительность частной собственности обуславливалась тем, что в действительности она была именно семейной собственностью, а в семье сохранялись традиции воспитания родового общинного сознания.

С другой стороны, на поздней стадии первобытнообщинного строя появился особый, прежде неизвестный традиционному общинному праву вид собственности, как собственности на избыточные, предназначенные к товарообмену средства жизнеобеспечения и орудия труда и охоты. Право собственности на предназначенные к товарообмену средства жизнеобеспечения, на орудия труда и охоты с согласия общинной власти приобретало особое смысловое содержание, появление которого оказалось необходимым для осуществления перемещения избыточных товаров от одного рода к другому, от одного племени к другому и так далее. Для владения этой собственностью и осуществления товарообмена появился особый род занятия, выполняемый особой группой дельцов, которые выделились из общества и в известном смысле были отчуждены от традиционной общественной власти, а позже и от общественно-государственной власти, – а именно, торговцами-посредниками или купцами. Такой деятельностью было традиционно запрещено заниматься представителям верховной власти любого зарождающегося государства. Самый наглядный и близкий для современного европейца пример тому, запрет представителям аристократических патрицианских родов Древнего, республиканского Рима заниматься торговлей в любом её проявлении, как занятием недостойным и позорным.

Так как товарообмен способствовал росту специализации труда и его производительности, раскрепощению производительных сил как таковых, он помогал наращивать добычу средств жизнеобеспечения. А рост средств жизнеобеспечения у всякого конкретного общества укреплял его как численно, так и возможностями в борьбе за существование, за расширение территории, которая была самым главным объектом права верховной власти, самой главной общественной и государственной собственностью.

Поэтому всякая первобытнообщинная и общественно-государственная власть, волей-неволей, рано или поздно, а закрепляла-таки за теми, кто приобретал товар для товарообмена, то есть за посредниками и купцами, особый вид права, как права экстерриториального. Иначе говоря, частная собственность на выкупленные у производителя товары в своём развитии должна была приобрести права экстерриториальности, права абсолютной частной собственности.