О мышлении в медицине

Во всяком случае галеновская теория возникновения болезни и лечения позволяла создать определенное учение, а прежде всего дать практическому врачу то, в чем он нуждался. Мышление Галена было конструктивным; его можно назвать даже научным, так как оно было основано на наблюдении и эксперименте. И если созданная им система, как уже было сказано, просуществовала почти полторы тысячи лет, то это следует приписывать не только скудности знаний в это столь продолжительное время, когда не возникло ничего лучшего, но также и достоинствам огромного труда, который, несмотря на отсутствующую новизну, в своей эклектике и разумности, как и в систематическом мышлении, предлагал все то, что было возможно предложить.

У Галена и при его жизни, и после смерти было много врагов. Он скорее всего не был человеком, располагающим к себе, и в его мышлении творческое начало отсутствовало. Если он все–таки был бессмертен, то для этого были все основания. Ведь он, как никто другой, произвел синтез всех положений, учений и данных опыта, которые до него были накоплены в медицине, и использовал их как источники медицины, из которых было возможно черпать. Его мышление было мышлением человека с ясным умом, который, будучи представителем гуморального учения, все же обращался и к другим теориям и сочетал их с наблюдениями и данными врачебного опыта, имевшимися в те времена. Поэтому он является и остается вторым после Гиппократа и последним представителем, классической медицины древнего мира. Созданная им теория медицины была прочным зданием, выдержавшим бури в течение столетий и не вызывавшим у врачей никакого желания заменить его другим.

5. Арабские врачи

В странах Азии и Африки, в которых ислам утвердил свое господство, он проник и в медицинское мышление, и мы должны именно в этом свете рассматривать всю медицину, начиная с VII века и до нашего времени. Ибо ислам с его простыми формулировками, не оставлявшими никаких сомнений, дал в Коране сводку предписаний и предостережений, которые служили, так сказать, практическим руководством и оказывали большое влияние на заботу о здоровье населения.

Мы не можем сказать, следует ли и в настоящее время рассматривать предписания Корана как гигиенически ценные указания, действительно ли они порождены опытом и соображениями, относящимися к медицине, или же возникли на почве религиозного мышления и мироощущения, подобно прочим законам и запретам. Их влияние на здоровье народа было во всяком случае значительным, и народы Востока, исповедовавшие ислам, должны быть за это благодарны основателям их религии. Если европейцы, посещавшие страны Востока, сообщили, что народы, исповедовавшие ислам, были самыми чистоплотными в мире, то это заслуга магометанского вероучения, содержащего также и предписания, которые впоследствии были названы санитарными.

Но медицинским мышлением это не было. Медицина ислама с самого начала сводилась к собиранию, приведению в порядок и истолкованию древнегреческой медицины, обогащенной сведениями, заимствованными из Индии, Ирана и Египта и объединенными в сочинениях, которые впоследствии стали достоянием также и европейских врачей и в течение некоторого времени оставались даже после того, как Парацельс предал их проклятию. Авторами этих сочинений были многие арабские врачи, в частности Разес и Авиценна (Абу—Али Ибн—Сина); им же принадлежит заслуга введения многих лекарств; благодаря им до нас также дошли сочинения Гиппократа; но творческим, пролагавшим новые пути мышлением они не отличались; их труды были главным образом компиляциями.

Большое значение Авиценны было в сущности снова признано только в наше время: в 1952 г., в тысячелетие со дня его рождения, во всех медицинских центрах отмечался юбилей этого великого арабского врача. Авиценна перенес в Европу высокую культуру Востока. Его великая заслуга заключается в создании им руководства по общей и частной патологии, как можно было бы назвать его труд в наши дни. В те времена его назвали «Каноном», и даже в XIX веке он еще не был забыт, хотя на протяжении последнего столетия имя Авиценны уже ничего не говорило даже врачам.