О маленькой птице размерами с остров

– Книгу? – я понял, что выгляжу глупо, пытаясь вспомнить, что это такое, мне стало не по себе. Мне понадобилось секунд пять, чтобы вспомнить о книгах, что я знал раньше, у меня вышло неплохо, несколько рассказов и пару поэм пришли на ум. С горем пополам разобрался, но не успел ответить далее, как меня упредил возглас все той же женщины.

– Зачем вы вообще сюда пришли?

Мне стало неловко, а после даже немного обидно, – у вас ведь книги читают, да? – мне стало еще больше не по себе, как только я выдал этот вопрос, но понял что уже поздно.

– Именно так, молодой человек. Так вы скажите наконец что-нибудь более вразумительное или мне не удастся этого добиться? – женщина задала этот вопрос как можно более грозно и хотя в самом деле у нее едва ли это вышло, на меня она произвела именно тот эффект который и хотела.

– Я не помню названия, но могу продекламировать небольшую цитату, может быть, вы узнаете. Вот например: «вышла из тьмы рано рожденная розоперстая Эос» .

– Ах, да. Кажется, я припоминаю, – ее лицо осветилось улыбкой, и буквально за один миг я увидел эту женщину в двух совершенно противоположных эмоциональных состояниях, – это Гомер, его Одиссея. Хотя, кажется, и в Илиаде такое было, мы найдем эту книгу.

– Тогда если можно и еще одну. Я даже название помню – «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», – теперь уже совершенно свободно попросил я.

– Это едва ли, молодой человек. Я впервые слышу об этой книге. Здесь их тысячи, и пусть я не читала их все, но название каждой мне известно и уж тем более это касается художественной литературы, – ее лицо снова стало серьезным, возможно ей даже показалось, что над ней издеваются, – так что ни о каком приключении вами упомянутых товарищей не может идти речи.

– Что ж, тогда последнее, если позволите. Я снова не могу вспомнить автора, но название помню точно, она называется «Фауст», – я с надеждой приготовился услышать ответ.

– Нет, здесь точно этого нет, – сухо ответила женщина и продолжила перебирать книги.

В тот миг я увидел словно картинку, ту самую книгу на подоконнике, там, где я когда-то жил. Я точно помню это и то не могло быть воображением, потому что я не бывал в таких местах как это. Не докатиться бы до отчаянья в своих воспоминаниях, что если они не мои, что со мной стало, если все же я помню. Что же мне до того если я найду свою цель, пусть она ни как не объяснит это мне, я этого и не жду.

Леонард не удивился, выходя из библиотеки раскатам грома и черному небу вместо искристого солнца. Весь мир будто съежился сбитым клубком, чтобы его обхватить и нести за собой. Если этот мир еще куда-то движется.

Невольной рукой, снимая песчинки

Врезаясь строкой, краем травинки

Каленым пером в расшитой рубашке

Пролитым сном под тень промокашки

Рубленый рельеф огромные скалы

Загнанны в хлев что робки и малы

Только лишь ветер снимающий ров

Может ответить на думы богов

Кто-то из них ваял себе землю

Молча затих следом не внемля

Снова стирает все большей рукой

Тот умирает забыв в себе слой

Новый грубее ломая опилки

Ему тяжелее, но тянутся жилки

Размазана пыль уходит песок

И чей-то ковыль сметают из строк