О-Л 2 (СИ)

Зверь шевелил рваным ухом и косился на меня с недоумением. Дескать, какие еще люди? Что за страсти ты рассказываешь? Есть только степь и скачущие по ней орки, остальное не заслуживает внимания. Разве что какая-нибудь красавица с блестящей шкурой и глазами, похожими на отражение звезды в роднике…

— Эх, Маня, Маня! — вздыхал я и гладил волка. — Счастливый ты парень! А мне вот приходится голову ломать! Арагорн ведь и соврет — не дорого возьмет!

Хотя мастер-бог вряд ли врал. Не та ситуация, да и незачем ему. Значит, имеет смысл понять, что означают его слова. «Стать самим собой»? Что это значит?

Конечно, Ара — еще тот юморист, но в серьезных вещах не прикалывается. Наверное, он просто не смог объяснить. Или хочет, чтобы я сам догадался.

Стать самим собой — это кем?

Кто я?

Когда-то у меня было две жизни.

В одной — перспективный врач-психиатр. Коллеги считали меня хорошим специалистом и приятным человеком, правда, порой обижались на необщительность. Я не любил традиционные «корпоративы», использовал любой предлог, чтобы не участвовать в коллективных пьянках. Мне было на них скучно.

Чтобы меня не считали «белой вороной», пустил слух о том, что страдаю от проблем с желудком, поэтому застолье мне противопоказано. Поверили, даже стали засыпать советами по поводу лечения язвы и гастрита.

Не было у меня и «производственных» романов. В коллективе, в котором на одного мужчину приходится с десяток дам, а ночные дежурства провоцируют на интим, трудно не влипнуть в любовную интрижку. Вокруг меня крутилось несколько гламурных «сестричек», но с ними было скучно так же, как на «корпоративах».

Сначала ходили слухи о том, что я не интересуюсь женщинами, потом стали говорить, что я тайно женат…

А виновата — вторая жизнь, в которой я был сначала ролевиком, потом — реконструктором. Там случались и романы, и гулянки, там я чувствовал себя настоящим человеком, хотя по ролевым традициям считался орком. Две-три крупных игры за лето, несколько «кабинетных» зимой, пару раз в неделю — тренировки, по выходным — очередная сессия в данжен.

Эскапизм? Скорее нет, чем да. Компьютерные игры я не любил, они казались слишком бездушными и предсказуемыми. Мне нужны были живые партнеры, живые люди — от которых в любой момент можно ждать чего угодно.

Только живое способно на непредсказуемость.

Теперь началась третья жизнь. Снова орк, но теперь уже — почти настоящий.

Перемещение в иномирье почему-то не особо удивило. Империя орков оказалась местом, вполне подходящим для жизни. Даже уютным. Здесь я мог не носить маску и никем не притворяться, врач и боец слились вместе…

Но стал ли я самим собой? Нет. Внутри я по-прежнему не орк. Я слишком много знаю и помню из человеческой жизни.

Так кто же я на самом деле? Доктор Александр Александрович? Боец-мечник с незатейливым именем СанСаныч? Или орк Мышкун, приемный сын лекарки Апа-Шэр из клана Белых Волков?

Я не знаю…

Но больше всего поразило то, что ночью Маркиз как-то умудрился меня узнать. Орочий тегиляй, конечно, похож на мой старый подкольчужник, но отличается и цветом, и длинной. И щита такого у меня на Земле не было. Лицо — вообще ничего общего. СанСаныч, о котором я почему-то думал уже в третьем лице, конечно, не был писаным красавцем, но не зеленомордым же обезьяном. Фигура тоже изменилась…

Хотя, может быть, дело в том, что Маркиз был без очков? Зрение у парня никудышное, он из-за него и в армию не попал, так что вряд ли способен издалека рассмотреть черты лица. Но как он все-таки смог определить, что я — это я? Может быть, он — полуслепой, но упорно не надевающий на играх очки — умеет видеть то, что составляет суть человека? То, что и есть «быть самим собой»?

Вполне возможно. Человеческий организм — хитрая штука, он умудряется компенсировать собственные недостатки самым невероятным образом. С таким зрением Маркиз вообще-то и фехтовать без очков не мог. Однако он — отменный мечник, на турнирах проигрывал мне только из-за тяжести и медлительности, но куда клинок летит — отслеживал прекрасно.

Так что же увидел Маркиз? Какую суть?

— Как ты думаешь, Маня, мы разберемся с этим?

Волк понимающе кивнул.

— Ну, тогда — вперед! Да, а что там парит? Давай посмотрим?

Степь по-прежнему была пустынна, но у самого горизонта на северо-западе воздух дрожал и клубился, словно над открытой водой. Неужели я слишком забрал на север и дошел до берега Асана?

Можно было залезть в сумку и посмотреть составленную когда-то Асаль-тэ-Баукиром карту. Помнится, озеро на ней походило на банан, чья выпуклая часть — северный берег, а на юг торчат два «рога». Но лишь пожал плечами: какая разница? Карта — это карта. А тут — что-то необычное, неожиданное. Когда встречаешь только то, что должно быть, становится скучно.

Тем более, что уже с час назад мне начало казаться, что степь немного изменилась. Занятый мыслями о загадке Арагорна, я не обратил на это внимание. Да и ничего конкретного…