О, как убийственно мы любим…

Приди, желанный гость, краса моя и радость!
Приди, – тебя здесь ждет и кубок круговой,
И розовый венок, и песней нежных сладость!
      Возженны не льстеца рукой,
      Душистый анемон и крины
      Лиют на брашны аромат,
      И полные плодов корзины
      Твой вкус и зренье усладят.
Приди, муж правоты, народа покровитель,
Отчизны верный сын и строгий друг царев,
Питомец счастливый кастальских чистых дев,
      Приди в мою смиренную обитель!
      Пусть велелепные столпы,
      Громады храмин позлащенны
Прельщают алчный взор несмысленной толпы;
Оставь на время град, в заботах погруженный,
Склонись под тень дубрав; здесь ждет тебя
                                                          покой.
      Под кровом сельского Пената,
Где все красуется, все дышит простотой,
Где чужд холодный блеск и пурпура и злата, —
      Там сладок кубок круговой!
      Чело, наморщенное думой,
      Теряет здесь свой вид угрюмый;
В обители отцов все льет отраду нам!
Уже небесный лев тяжелою стопою
В пределах зноя стал – и пламенной стезею
      Течет по светлым небесам!..
      В священной рощице Сильвана,
Где мгла таинственна с прохладою слиянна,
Где брезжит сквозь листов дрожащий, тихий
                                                          свет,
Игривый ручеек едва-едва течет
И шепчет в сумраке с прибрежной осокою;
Здесь в знойные часы, пред рощею густою,
Спит стадо и пастух под сению прохлад,
И в розовых кустах зефиры легки спят.
А ты, Фемиды жрец, защитник беззащитных.
Проводишь дни свои под бременем забот;
И счастье сограждан – благий, достойный
                                                           плод
      Твоих стараний неусыпных! —
Для них желал бы ты познать судьбы предел;
Но строгий властелин земли, небес и ада
Глубокой, вечной тьмой грядущее одел.
      Благоговейте, персти чада! —
Как! прах земной объять небесное посмеет?
Дерзнет ли разорвать таинственный покров?
Быстрейший самый ум, смутясь, оцепенеет,
И буйный сей мудрец – посмешище богов! —
Мы можем, странствуя в тернистой сей
                                                     пустыне,
Сорвать один цветок, ловить летящий миг;
      Грядущее не нам – судьбине;
Так предадим его на произвол благих! —
Что время? Быстрый ток, который в долах
                                                       мирных,
В брегах, украшенных обильной муравой,
Катит кристалл валов сапфирных;
И по сребру зыбей свет солнца золотой
Играет и скользит; но час – и бурный вскоре,
Забыв свои брега, забыв свой мирный ход,
      Теряется в обширном море,
В безбрежной пустоте необозримых вод!
Но час – и вдруг нависших бурь громады
      Извергли дождь из черных недр;
Поток возвысился, ревет, расторг преграды,
      И роет волны ярый ветр!..
Блажен, стократ блажен, кто может в умиленье,
      Воззревши на Вождя светил,
Текущего почить в Нептуновы владенья,
Кто может, радостный, сказать себе: я жил!
      Пусть завтра тучею свинцовой
Всесильный бог громов вкруг ризою багровой
      Эфир сгущенный облечет,
Иль снова в небесах рассыплет солнца свет, —
Для смертных все равно; и что крылаты годы
      С печального лица земли
В хранилище времен с собою увлекли,
Не пременит того и сам Отец природы.
      Сей мир – игралище Фортуны злой.
Она кичливый взор на шар земной бросает
      И всей вселенной потрясает
             По прихоти слепой!..
Неверная, меня сегодня осенила;
Богатства, почести обильно мне лиет,
Но завтра вдруг простерла крыла,
К другим склоняет свой полет!
Я презрен – не ропщу, – и, горестный
                                            свидетель
      И жертва роковой игры,
      Ей отдаю ее дары
      И облекаюсь в добродетель!..
      Пусть бурями увитый Нот
Пучины сланые крутит и воздымает,
И черные холмы морских кипящих вод
      С громовой тучею сливает,
      И бренных кораблей
Рвет снасти, все крушит в свирепости своей…
Отчизны мирныя покрытый небесами,
Не буду я богов обременять мольбами;
Но дружба и любовь, среди житейских волн,
Безбедно приведут в пристанище мой челн.