Костику. Прикосновения её тёплых рук, когда она помогала одеваться или гладила по голове, притягивали его. Костик льнул к ней, чувствуя, что его принимают и любят. Он прижимался к ней, чтоб отогреться душой.
Со стороны он выглядел обездоленным, вызывая в женском сердце желание приласкать
ребёнка и подарить ему немного радости. Глядя сверху на милую детскую мордашку, она
боролась с желанием прикоснуться губами к тонким шелковистым волосикам на детской головке, отмеченной двумя трогательными макушками.
Костик сильно привязался к ней. Он полюбил тётю Зину в один из первых дней пребывания
в детском саду. На прогулке у него замёрзли руки. Сначала он терпел. А потом не выдержал и
заплакал. Он боялся воспитательницы, вдруг она рассердится и будет ругать его. Тётя Зина
увидела его слёзы и, узнав в чём дело, взяла его за ручку и, попеременно прикладывая к губам
заиндевевшие варежки, стала наполнять их тёплым воздухом. И сразу это тепло, проникнув
внутрь, окутало его пальчики. Стало легко и приятно от такой простой материнской заботы. Тётя
Зина промокнула кончиком шарфика влажные следы от слёз. – "Ну, что, пойдём в группу или ещё
погуляешь? " – Он взял её за руку. – "Пойдём! " – Костик избегал длинных фраз.
Тётя Зина ограждала его от невзгод. Если она была в отпуске или болела, в её отсутствие он
чувствовал себя беззащитным, будто потерял своего ангела-хранителя. И каждый раз, когда её не
было рядом, он попадал в беду.
Как-то во время тихого часа, когда воспитателей не было рядом и группа не спала, по
примеру одного сорванца все вскочили и начали резво скакать по кроватям. Стоял несусветный
шум. Галдёж, скрип пружин, хохот и восторженный визг. На миг, вырываясь из-под власти сил
притяжения, из привычного состояния несвободы, ребятня упивалась ощущением полёта. Чувство
освобождения приводило всех в дикий восторг.
За этим занятием и застала их воспитательница.
Костик бесился со всеми наравне. Зажмурив глаза, с блаженной улыбкой, он ликовал от
маленькой победы над силами тяготения. Свобода вызывала в нём неимоверное чувство веселья.
Он так увлёкся, что не сразу заметил, как все притихли, попадав в койки. Костик увидел
входящую воспитательницу и хотел так же, как другие, нырнуть под одеяло и прикинуться
спящим. Но его кровать была уже кем-то занята.
"Вы что, с ума посходили? Так, Костя! Идём со мной!"
Она отвела его в раздевалку и заперла в сушилке. Костик сидел в кромешной тьме, ему
чудилось, что пространство расширилось и маленькая коморка превратилась в огромную пещеру, где со всех сторон прячутся страшные чудовища. Ему было жутко, но помощи ждать было
неоткуда. Он знал, что одинок.
В другой раз на музыкальном занятии один мальчишка подговорил их вместо «Пусть всегда
будет солнце…» петь «Пусть всегда будет водка, колбаса и селёдка!» Музыкальный работник
Галима Шариповна повела шестерых особо отличившихся, среди которых был и Костик, в
туалетную комнату. Заперла их на ключ, но скоро вернулась и, вытащив из кармана шприц, приказала всем спустить штаны, потому что "сейчас будет делать им уколы". Она демонстративно
брызнула струйкой в ребят, отчего они попятились и стали жаться друг к другу. А потом стали
реветь и умолять её не делать им больно. "Мы больше не будем"
не делать так.
Костик молча стоял у стеночки, мужественно прикрывая ею свой тыл. И только тёплая
струйка, стекающая по ноге в сандалик, могла выдать его ужас.
Однажды во время занятий в группу заглянула медсестра. Её белый халат в сознании детей
вызывал тревожные ассоциации. Дети неотрывно следили за каждым жестом медработника. С чём
она пришла на этот раз? Медсестра вынула из пакета маленькую клетку и протянула её
молоденькой воспитательнице. Та, увидев мышеловку, скорчив брезгливую гримасу, беззвучно
замахала руками.
– Слушай, я же не заставляю тебя руками мышей ловить. Если санэпидемстанция узнает, что
у нас мыши, всем будет нагоняй. Мы сами должны устранить эту проблему. Поставишь
мышеловку в туалетной комнате, чтоб было незаметно. А когда мышь попадётся, поднесёшь
мышеловку к унитазу, нажмёшь вот сюда и спустишь воду. Несколько процедур, и всё! – дав
указания, медсестра удалилась.
Любопытство разбирало всех. Каждый старался найти повод сходить в туалетную комнату, чтобы проверить мышеловку. Оставаясь несколько дней пустой, она скоро перестала интересовать
всех, кроме Костика. И его терпение было вознаграждено.
Во время тихого часа он попросился в туалет. Зайдя за дверь, увидел, что в мышеловке что-
то есть. Он поднял её с пола и поднёс на уровень глаз. В клеточке сидел махонький мышоночек.