О девочке Маше

Мама в это время лежала на диване, укрытая одеялом, а Маша сидела у неё в ногах и разглядывала книжку с очень интересными картинками. На одной картинке был нарисован паровоз; он бежал по рельсам через снежное поле, из его трубы шёл дым, а машинист смотрел в окошко. А на другой картинке было нарисовано море, а на третьей картинке было дерево, а на дереве сидели птички: первую птичку девочка Маша называла Василёк, потому что она была синяя, вторую—Желток, потому что она была жёлтая, а третью птичку она называла Воробей, потому что это и был воробей, и никак его иначе не назовёшь. А больше никаких птичек на картинке не было. Может быть, они уже улетели с дерева, а может, ещё и не прилетали. Для каждой картинки девочка Маша придумала стихи.

Про паровоз такие:

В поле вьюга и мороз,
Всё же мчится паровоз.

А про море такие:

Жили в море две волны,
Были больше, чем слоны.

А про птичек она ничего придумать не могла. Только было она начала придумывать, как мама ей опять сказала:

— Маша, милая, я тебя очень прошу, ложись-ка спать.

Тогда Маша вздохнула. Закрыла книжку и говорит:

— Хорошо, лягу. Но спать всё равно не буду. А то вдруг проспим. Вот сейчас куклу Елизавету Петровну уложу, а потом пожалуйста, и сама лягу.

Раздела она куклу Елизавету Петровну, сняла с неё платье и туфельки и положила её на широкую кровать. Закрыла кукла глаза и уснула. Потом подошла Маша к телефону, сняла трубку и набрала номер: четыре — пятьдесят четыре — девяносто семь.

А когда там ответили, Маша сказала:

— Здравствуйте, это я, Маша. Не спит ли уже Наташа? Если она не спит, позовите её, пожалуйста, к телефону. Мне очень нужно с ней поговорить.

Когда Наташа взяла трубку, девочка Маша сказала ей:

— Здравствуй, Наташа. Что ты сейчас делаешь?

— Я, — отвечала Наташа, — сейчас свою куклу Соню укладываю, а скоро сама буду ложиться. Я уже почти вымыла руки.

— А я, — говорит Маша, — может, сегодня и совсем рук мыть не буду. Боюсь, не успею. Мы утром на самолёте летим. — А потом Маша вздохнула и говорит — А что делают сейчас Петушок и Ниточка? Позови их к телефону.

И Наташа подняла к трубке сначала собачку Петушка.

А Маша сказала в телефон:

— Петушок, здравствуй! Это Маша. Помнишь ли меня? Петушок услышал её голос и залаял в трубку.

А потом Наташа поднесла к трубке кошку Ниточку, и Маша сказала в телефон:

— Ниточка, здравствуй! Это я, Маша. Скучаешь ли ты обо мне?

Ниточка услышала её голос и замяукала в трубку. Тут Маша не выдержала и заплакала. Сквозь слёзы она пробормотала:

<...пропущены две страницы...>

Скоро они пришли на большую площадь, и там около одного фонаря стояли четыре человека. Мама подошла к ним и спросила:

— Вы, граждане, автобуса ожидаете, чтобы в аэропорт ехать?

— Да, — ответил маме какой-то гражданин в очках. — А эта девочка тоже лететь собралась? — И он показал на Машу. — Неужели она не боится?

А Маша сказала:

— У меня папа Николай Сергеевич Крутиков сам лётчик. И я ничего не боюсь. Я только волков и гусей боюсь.

Тут подъехал автобус, и в него сели четыре гражданина и мама с девочкой Машей. И поехал автобус по улице Горького, а потом по Ленинградскому шоссе, а потом свернул налево, и все четыре гражданина сказали разом: «Вот и аэропорт». Автобус остановился, и все вышли из машины.

Прежде всего Маша увидела большой, красивый дом белого цвета, с широкими стеклянными дверями. Они все вошли в эти двери и попали в комнату, где стояли столы. И там четыре гражданина сели пить чай, и мама села и заказала чай себе и Маше. На этот раз Маша стала тоже чай пить; она подумала: раз все пьют, значит, верно, так и нужно.

Вдруг в эту комнату вошёл какой-то человек и сказал:

— Кто летит на Одессу, приготовьте ваши билеты и идите за мной. Сейчас отлетаем.

И четыре гражданина и мама с девочкой Машей встали из-за стола и пошли за этим человеком в другие широкие стеклянные двери. Когда Маша вошла в эти двери, она увидела прямо перед собой большое-большое поле, покрытое жёлтой осенней травой, а на поле то тут, то там стояли самолёты, хотя скорее про них можно было сказать, что они лежали, а не стояли, потому что сами они были длинные и крылья у них были длинные, а высокими их нельзя было назвать. Некоторые самолёты стояли тихо, а у некоторых уже вертелся пропеллер, и от этих самолётов шёл страшный шум.

Потом Маша посмотрела на небо и увидела, что оно стало совсем светлое, что звёзды уже исчезли и появилось солнце.

Человек, который спрашивал у всех билеты, пошёл по полю, и четыре гражданина и мама с Машей пошли за ним. Они подошли к самолёту с неподвижным пропеллером. Сбоку у самолёта была открыта дверца, и вниз к земле спускалась маленькая железная лестница в четыре ступеньки. Внутри самолёта, по обоим его бокам, стояло по три кресла, а посередине был проход.