o da206a87ca827620

весь мир скукожился для него до размера этих грудей.

-Андрюша, мне нужны деньги.

Анюта натянула джинсы и, глядя в замызганное сортирное зеркало, стала

прихорашиваться.

-Сколько?

Андрей поднял с пола портфель и посмотрел на нее. В тусклом свете

засиженного мухами электрического плафона Анюта показалась ему

отталкивающе – некрасивой: крошечные глаза, неестественно-красный рот,

волосы словно из папье-маше.

«Ярмарочная кукла», - подумал он.

-Десять тысяч…

-Хорошо, я подумаю.

-Десять тысяч долларов.

В дверь забарабанили и старушечий голос прогнусавил:

-Эй, долго там?

Андрею захотелось спрятаться в ржавом унитазе.

-Не суетись,- прошипела Анюта и крикнула, - Бабка, не лезь, у меня диарея!

-Чего?

-Иди ты.

Старуха, видимо напуганная непонятным словом, ушла. Стукнули

раздвижные двери.

Любовники вывалились в тамбур. Смолящий сигарету работяга

ухмыльнулся, но промолчал.

В вагон Анюта и Андрей решили не соваться: до Обнинска оставались

считанные минуты.

5

КАЛУГА

Угли подернулись пеплом и лениво мерцали в темноте. Я точно знал, что

там, за темнотой, опустив голову на рюкзак, спит Марина, но отчего-то казалось,

что я совершенно один в центре огромного мира, скрытого черной пеленой. Спать

я больше не мог: невыносимо видеть Андрея, Анюту, их возню в сортире… Какое

отношение все это имеет ко мне?

Вдруг что-то, выпившее свет углей, понеслось к моему лицу из темноты.

Я едва успел отстраниться и перехватить руку с заточкой.

Вскрикнула Марина.

Преодолев слабое сопротивление нападавшего, я повалил его на пол и,

левой рукой вынув заточку, вонзил ее во что-то мягкое.

25

-Марина, как ты?

-Все хорошо.

-Нужен свет.

Чиркнула зажигалка, вспыхнул хворост.

Игрок лежал навзничь. Из раны на груди текла темная кровь. Теперь он и

вправду был мертв, как бревно. Рядом валялась заточка, которую этот хмырь,

должно быть, прятал в сапоге.

-Ну что, похороним его? Может, еще и поплачем по нем?

Марина выглядела растерянной. Еще бы – любитель поэзии бывших вдруг

пытается убить своих спасителей...

-Это не он, это Джунгли, - сказала она слабым голосом. - Не всем хватает

силы…

Наверное, мое лицо имело весьма неприятное выражение, потому что

Марине явно стало не по себе.

-Андрей, если тебе трудно…

Что-то екнуло у меня в груди, словно рычажок переключился.

-Ладно, закопаю эту падаль,- сказал я.- Если ты так этого хочешь.

Лучи наискось пробили будку. Марина поправила волосы – они вспыхнули,

и мне показалось, что на голове у девушки надета корона. Почему-то вспомнилась

Анюта из всполоха – ее нарисованные глаза и губы, жидкие волосы.

Марина улыбнулась, перехватив мой взгляд.

Я раскидал заграждение. Снег, добавившийся ночью, ровно укрыл следы

вчерашних страстей.

-Ну что, пошли?

Я подвинул к Марине свой рюкзак и автомат, а сам взвалил на плечи

мертвого игрока. Тяжелый, гад. Любитель поэзии.

Согнувшись, я побрел к лесу, не задумываясь о том, что делаю и зачем.

Увидел бы меня тот «я», что ждал на поляне Последний Поезд!

Виновница моего «преображения» ковыляла позади, таща два рюкзака и

два автомата. Ничего, пусть поработает, пока я исполняю ее блажь.

Найдя ложбинку, с силой швырнул туда труп – эта затея мне нравилась все

меньше. Голова игрока ударилась о торчащую из-под снега корягу. Пока я

стрелковой лопаткой ковырял подмороженную землю, Марина зачем-то

протирала игроку снегом лицо.

-Можно подумать, что ты его знала.

-Я и тебя не знала.

Я хмыкнул: сравнила тоже, одно дело – я, совсем другое – какой-то игрок.

-Этот гад убить меня хотел. А потом и тебя.

-Не он, а Джунгли.

Я заткнулся: ее не переспоришь.

Яма получилась неглубокой.

Игрок таращился из нее остекленевшими глазами. Я поспешил забросать

землей его голову, а затем - лопата за лопатой – все остальное.

Джунгли шумели. Еще бы – ведь они никогда не видали ничего подобного…

Утирая пот со лба, я подошел к Марине.

-Что ты делаешь?

Она возилась с короткой бечевкой и двумя ровными палками. Не ответила,

быстро сделала узел, стянула зубами – получился крест. Подойдя к могиле,

Марина воткнула его в землю.

-Так делали бывшие.

-Ясно.

26

Вскинув на спину рюкзак, повесив на плечо автомат, я приготовился

продолжать путь.

Марина стояла у могилы.

-Ну, чего ты?

Она едва заметно вздрогнула и, дотронувшись до креста, сказала:

-Спи спокойно, человек!

Джунгли снова зашумели, замахали лапами.

Мы вышли из лесу, вскарабкались на насыпь. Глядя, как передо мной

стелется железная дорога, я подумал: если умру, - мне хотелось бы, чтобы с

моим телом кто-то поступил так же, как мы с мертвым игроком.

Насыпь понемногу истончилась, и скоро рельсы побежали по земле, лишь

слегка присыпанной гравием.

-Сегодня ночью ты разговаривал во сне,- сказала Марина, тяжело дыша от

ходьбы,- Звал какую-то Анюту. Кто это?

-Анюта? Никто.

Я почувствовал, что краснею. Надо же, и не догадывался, что

разговариваю во сне.

- Она - игрок?

Где-то в высоте запел ветер.

-Чего молчишь, Андрей?