o c8ff1f2d58349f8a

едва почувствовала этот забытый с того рокового вечера жар.

«Да будь оно что будет, - страх никуда не отступил, но и бедной овечкой

мне быть надоело, - в конце-то концов, если он меня доведет, я бухнусь в

обморок и подам на него в суд! В этом мире ведь должен быть суд?!»

Тонкие пальцы мужчины продолжали ласкать мою кожу, отчего лицо объял

неконтролируемый жар. Эридан же приблизился окончательно, уничтожив

даже самое мизерное расстояние между нами.

Пришлось зажмуриться, не хотелось опять видеть его приближающиеся

губы - одного раза хватило.

Вот только поцелуя не последовало, вместо этого мужчина аккуратно

поправил сползшее с моих плеч одеяло. Жест вышел неожиданно милым и

приятным.

Я замерла.

- Вот видишь, ты краснеешь, Эль! - он впервые назвал меня так. - Я не

сделаю тебе ничего плохого, поверь, тот случай больше никогда не

повторится.

Его руки мягко скользнули по окутывающему меня одеялу, словно

оглаживая его, и сомкнулись за моей спиной, заключая в нежные объятия.

Я же, стоящая как истукан, закутанная в кокон одеяла, словно куколка

бабочки, боялась дышать, да и сердце, уже застегивающее чемодан и

купившее билеты в теплые края, резко передумало переезжать.

- Я не маньяк, Эль, а ты не Ридрега! - шептал он тихим голосом,

уткнувшись в мою макушку, отчего я чувствовала будоражащее меня

дыхание. - Ты та, что несёт в себе огонь, и в чьих глазах плещется лед. Ты

чужая, но меня постоянно тянет к тебе. Я не сделаю тебе ничего плохого,

обещаю.

Каждое его слово проходило через меня словно электрический ток,

заставляло поджимать пальцы ног, дрожать кончики пальцев, вот только уже

не от холода, а от непривычного моему телу жара. Это ощущение мне

нравилось и этим самым пугало еще больше.

Но хуже всего было другое, Эридан мне тоже нравился, вот таким

адекватным и нежным, но в то же время грубым и властным.

130

«Бред какой-то! Он не может мне нравиться! Сердце, послушай мозг и

перестань так стучать! У тебя неправильные реакции на стресс!»

«Реакции-то как раз правильные, - подобно злому чертику нашептывала

Эльвира, - Просто у тебя, у упрямой, глаза по-другому на правду не

раскрываются! Поцелуй его, и сама в этом убедишься...»

«Вот уж нет», - не согласилась я, но глаза открыла.

«Послушай себя и сделай наоборот!»

Мужчина по-прежнему обнимал меня, уткнувшись лицом в спутанные

рыжие волосы. Я аккуратно отстранилась, мне было необходимо увидеть его

глаза, вдруг он все это время просто издевался надо мной. Но даже самый

мимолетный взгляд на герцога меня успокоил, «орлиное око», будто

своеобразный индикатор состояния души мага, сиял ровным изумрудным

светом, впервые за сотню лет совпадая по оттенку с настоящим живым

глазом.

К лицу Эра я приблизилась медленно и робко коснулась его губ.

Вот она, девушка двадцать первого века - отшвырнуть сомнения и

попробовать, что выйдет, если прыгнуть в горную реку головой вниз. А вдруг

повезет и тебя не убьет бурной волной о ближайший камень, или того хуже,

не затянет в глубокий омут коварным водоворотом.

Герцог на поцелуй ответил, вначале медленно будто пробуя меня на вкус, а

затем словно опытный воин, захватывающий новые территории - настойчиво,

сильно, властно, полностью подчиняя себе. И неважно, что инициатором

поцелуя была я, уже через пару мгновений ситуацией полностью командовал

герцог, и мне это, черт возьми, нравилось.

Не знаю, были ли правдой все те слухи, что герцог затворничал больше

века, но сейчас по его действиям этого было не понять.

«Опыт коньяком не пропьешь. Даже если этому опыту больше века!» -

глубокомысленно хмыкнула Эльвира и хрустнула воображаемым попкорном.

«Изыди, нечисть!» - пришлось огрызнуться в ответ.

Поцелуй длился еще несколько мгновений, заставляя меня отвлечься от

всех внешних раздражителей, что и стало в итоге нашей роковой ошибкой.

Когда дверь в аудиторию открылась ни я, ни Эридан даже не подумали

отстраниться друг от друга, а вот вошедшая в зал Терция, которая пока еще

не замечала нас, уже начала что-то возмущенно вещать:

- Герцог, это безобразие! В этой Академии творится полная анархия! - ее

голос, как и всегда, кишел истерическими нотками, - При Милонском,

Господи, пошли здоровья этому великому человеку, студенты никогда не