o c8ff1f2d58349f8a

«Это-то тут при чем? Нам уже что, помолчать нельзя?»

«Можно! Только вы молчите как-то не продуктивно! Где польза от

такого молчания?»

В очередной раз пожалев, что моя шиза нематериальна и ее нельзя

стукнуть или пристрелить, я назло гадкому дару заговорила, ляпнув первое

пришедшее на ум:

- Глеб! А как ты смог призвать гладиолус, если никогда его раньше не

видел? Это же как в сказке: «подарил то, не знаю что!»

Голубые глаза преподавателя сверкнули загадочной искрой.

- Вот не поверишь, сейчас сам об этом думаю! По всей видимости, я сумел

произвести телепортацию предмета из Внешнего мира в наш! Что в принципе

невозможно без физического перехода!

Мне вспомнилась колбаса, которую физкультурница приволокла из

иномирского супермаркета. Лично ведь за ней отправлялась. Туда-сюда

телепортировалась.

- В день бала Троя была в моем родном мире! Мы с ней беседовали по

возвращении, и она сказала, что проход в наш мир работает всего лишь

несколько часов, а после закрывается на целый месяц. И что-то там про фазы

луны еще...

- Стоп! - уже второй раз за утро перебил меня магистр. - Проход не то что

бы закрывается, он становится односторонне-непроницаемым. Попасть во

Внешний мир можно в любой момент, а вот вернуться только в определенную

фазу луны.

- Угу! Примерно так Троя и сказала, - с умным видом поддакнула я, как

будто поняла, о чем он говорит. - Глеб, тогда мне непонятен другой момент.

Если с той стороны к нам попасть нельзя, то как цветок прошел барьер? Или

это правило касается только людей?

В следующий миг лицо Глеба претерпело немыслимые метаморфозы, а

точнее, на нем отразился весь спектр эмоций от удивления до вселенского

счастья!

- Ты гений! - внезапно выдохнул он.

- Э-м-м, что?! - фигасе реакция у преподавателя на внешне безобидный

вопрос. - Я, конечно, подозревала, что во мне есть зачатки Эйнштейновского

разума, но ты сейчас мне все же объясни. Что к чему?

98

Вот только магистр явно ничего рассказывать мне не собирался, он уже

вылез из-за стола и рывком подскочил к моему стулу, а едва я успела

договорить окончание фразы, крепко обнял мою накормленную тушку, и на

Брежневский манер крепко чмокнул в губы. Правда, тут же отстранился и

выдал:

- Я, кажется, понял, что произошло с Троей! И теперь, возможно, я смогу

все исправить!

Пока я хлопала глазами не в силах переварить услышанное, магистр еще

раз поцеловал меня, на этот раз в щеку, назвал гением и, судя по скорости

передвижения, явно собирался от меня куда-то свалить:

- Эй, ты куда?

- Эль, я тебе все объясню позже! Отправляйся к себе в комнату, как только

появится возможность, сразу все расскажу! Сейчас дорога каждая минута! - и

не дожидаясь моего согласия, исчез во вспышке телепортации.

«Так и вижу вашу будущую семейную жизнь! Ты будешь как Пенелопа

ждать его дома, готовить борщ. А он как Одиссей - бороздить моря и

просторы своего безумного разума! И так двадцать пять лет!» -

съехидничала шиза.

«Еще неделю назад я бы тебе поверила, но теперь у меня у самой в голове

живет предсказательница Эльвира! А это, знаешь ли, здравой психикой

даже не пахнет! В Кащенко мне бы выделили отдельную палату!»

«Не мне, а нам!» - поправила шиза и, прежде чем свалить в глухомань,

посоветовала, - «Ты у тети Мани пирожков-то попроси. Крис и Фиса тоже,

поди, голодные!»

- И вправду! - вслух согласилась я. - Мужики мужиками - врозь, а пирожки

для иномирянок по расписанию!

Через десять минут я уже легкомысленно шагала по коридорам, обратно в

родной блок. В одной руке, словно Красная Шапочка, только без головного

убора, несла корзинку с пирожками, которую мне выдала заботливая домовая,

а во второй эдакий советский бидончик из-под молока, только в нем

плескался еще горячий борщ.

Суп тоже Маня пожертвовала в фонд голодных фрейлин, правда под

строгим наказом тару в будущем вернуть. На вопрос - где нам взять тарелки и

ложки в студенческом блоке, домовая буркнула что-то про горемычных

магичек-неумеек и нашептала на ухо пару бытовых заклинаний.

- Ты, молодуха, не печалься, - делилась Маня житейским опытом, как

оказалось, наш разговор с Глебом она подслушивала с самого начала. -