o bae5185ab1389b8b

Да так внезапно, что готовящийся пробить апперкотом Глеб не успел закрыться. Левый

кулак прошёлся ему вскользь по рёбрам, правый - впечатался в голову, раскроив бровь.

Ноги, обмякнув, сделали три неуверенных шага в сторону. Размашистый крюк просвистел

возле подбородка. Дыхание перехватило. Печень с секундным опозданием отреагировала на

удар, затягивая нервы в узел. А Кажубей и не думал останавливаться. Он месил и месил, уже

почти не видя цель сквозь заплывшие веки. Слегка очухавшись, Глеб улучил момент и, резко

сместившись вправо, пробил двойкой. Первый удар пришёлся в глаз, второй - чуть ниже

виска.

Александр пошатнулся и, перебирая заплетающимися ногами, отошёл к канатам. Но

вместо того чтобы наглухо закрыться, он через секунду вновь бросился на Глеба, с твёрдым

намерением свалить его и поискать счастья в партере, где заплывшие глаза не такая большая

помеха. Удар коленом в голову безжалостно разрушил этот смелый план. Что-то громко

хрустнуло. Стремительно темнеющий мир опрокинулся. Ещё удар. Далеко-далеко из

темноты доносится гулкое "Сто-о-о-о-оп!". Ещё удар. Ещё...

- Отставить, Глен! Твою мать! - рука Крайчека схватила Глеба за ворот и отшвырнула в

сторону, как котёнка. - Медиков сюда! Живо!

Саша Кажубей лежал на синем полу ринга, орошённом алыми брызгами. Закатившиеся

глаза белели в щёлках оплывших век. Два красных ручейка стекали по щекам от сломанного

носа.

Глеб стоял возле канатов и отрешённо смотрел, как под головой у поверженного

противника растёт лужа крови. Она выглядела очень яркой, почти раскалённой на синем

фоне настила, оттенённая противоестественно бледным лицом. Её неровные края постоянно

двигались, будто живые, цеплялись за микроскопические выемки и ползли всё дальше и

дальше, захватывая новые территории. Всё дальше и дальше...

- Оглох, курсант?!

Возникшая перед глазами фигура воспитателя прервала процесс умиротворённого

созерцания.

- Ты не слышал приказа?!

- Виноват, - ответил Глеб и сам удивился тому, насколько спокойно звучит собственный

голос.

Крайчек нахмурился и заглянул ему в глаза, играя желваками.

- Что на тебя нашло, курсант?

- Не знаю.

- Не знаешь? Ладно. Позже поговорим.

Во время строевой Глеб шагал на чистом автопилоте. Сознание по-прежнему пребывало в

странной полудрёме, ничем конкретно не занятое и в то же время, переполненное

непонятными переживаниями. Смутными, аморфными. Их расплывчатые очертания

теснились в мозгу, то приятно щекоча его, то окуная в вязкую тину сомнений. Краем глаза

Глеб замечал брошенные украдкой взгляды. Боязливо-любопытные, по большей части, либо

откровенно неприязненные. И только один взгляд был не похож на остальные.

После строевых занятий к Глебу подошла Волкова. Она улыбалась. Не как обычно -

надменно-язвительно, а с явным одобрением. В голубых глазах светилась дикая искорка.

- И как оно? - спросила Наташа, приблизившись настолько, что Глеб почувствовал тепло её

дыхания.

- Что "оно"?

- Самочувствие.

- В норме.

- А по виду не скажешь. Задумчивый какой-то.

- Просто... Ну...

- Ты хорошо дрался сегодня, - Волкова улыбнулась шире и по-дружески пихнула Глеба

кулаком в плечо. - Молодец.

- Да, - кивнул он растеряно, провожая взглядом грациозную фигурку. - Конечно.

В казарме царило оживление. Оставшись без присмотра, курсанты активно щёлкали

железом, применяя на практике знания усвоенные по СГК-5. На койках лежали магазины,

отомкнутые во избежание ожогов и контузий. Патроны были хоть и холостые, но бабахали

вполне наглядно. К тому же за несанкционированную стрельбу Торвальд пообещал устроить

холокост. Что это такое, никто не знал, но проверять опытным путём не хотелось.

Преклов успел уже наполовину разобрать автомат и теперь сидел над ним с озадаченной

физиономией, прикидывая как вернуть всё обратно.

- Проблемы? - без особого энтузиазма поинтересовался Глеб и поставил свой СГК в

держатель у изголовья кровати.

- Э-э... Да тут, видишь... - замялся Толян. - Не знаю, куда вот эту хреновину пихнуть. Когда

разбирал, всё вроде понятно было, а теперь как-то не очень...

- Ну-ка дай, - Глеб присел рядом и, оценив масштаб "бедствия", поставил детали УСМ на

законное место.

- О! Чтоб я сдох! Влезла! Спасибо. Дальше сам попробую.

- Валяй.

Глеб вернул автомат и лёг, заложив руки под голову.

Повозившись ещё немного, Преклов отложил табельное оружие в сторону, вздохнул и

тронул товарища за локоть.

- Слышь.

- М-м?

- Не переживай ты так. Мало ли что бывает. Кажубей сам виноват. Нарвался глупо, вот и...

огрёб.

- Огрёб?

- Ну да.

- Он умер, Толян, - спокойно пояснил Глеб, рассматривая трещины на потолке. - Не огрёб,

не отхватил, не словил, а умер. Я убил его. Забил до смерти. И знаешь что самое интересное?

- он повернул голову и посмотрел Толе в глаза. - Мне не жаль. Совсем.

Во время обеда к Глебу подошла Анастасия Репина и приказала через десять минут явиться

в кабинет воспитателя.

- Вот дерьмо, - печально протянул Толян, как только она удалилась. - А я уж подумал что

обойдётся.

- Это вряд ли, - ответил Глеб.

Преклов опустил замершую на полпути ко рту вилку и шмыгнул носом.

- Что же теперь будет?

- Скоро узнаю.