o 98f6fe69ff972b4b

его комнате Софии, на что тот не подал ни малейшего знака

удивления, и Марк был благодарен ему за это.

После трагедии, происшедшей с Менахемом и

Авессаломом, сикарию было небезопасно появляться в

городе; но то ли потому, что его опасались трогать, то ли

потому, что на него не обращали внимания те, кому он был

враждебен, Марк беспрепятственно встретился со своими

наиболее верными сторонниками, группировавшимися около

Элеазара сына Симона, его внучатого племянника, которому

он сделал жёсткий выговор по поводу происшедшего. Тот

оправдывался неожиданностью событий, расколом среди

зилотов, давшем знать о себе ещё раньше, после взятия

старого дворца, и многочисленностью сторонников Элеазара

сына Анания, среди коих было много челяди именитых

6 7

горожан; а в последнее время стало известно о большой роли

в происшедшем первосвященника Анны, использовавшего и

поддержавшего Элеазара в конфликте с сикариями Ме-

нахема.

В результате ряда консультаций с членами совета кана-

нитов было решено упрочить положение зилотов в городе

призывом своих сторонников, для чего были отправлены

гонцы во все провинции страны, а для размещения тех, кто

должен был прибывать, требовалось подготовить жильё. За

этими заботами время прошло незаметно, несмотря на

лихорадочное ожидание предстоящей встречи с любимой, и

Марк вернулся домой уже к вечеру, где, радостная и

нетерпеливая, встречала его София, доверчиво бросившаяся

ему на шею.

— Скажи, что ты скучал по мне!

— Я правда очень соскучился! — отвечал Марк,

наслаждаясь каждым мгновением наступившего времени

счастья.

Утром на четвёртый день после его приезда из Мосады

София сказала задумчиво собиравшемуся вставать Марку

слова, нарушившие состояние радостного покоя в его душе.

— У меня темнеет в глазах, когда представляю тебя

вместе с Вереникой, и я долго не могла напасть на тебя тогда,

пока не распалила себя этим, но сейчас мне всё чаще

приходит в голову мысль, что если б она не обратила на тебя

внимания, я не была бы счастливой.

День выдался обычный, не предвещавший ничего

особенного, сикарий занимался обустройством прибывших в

город зилотов, когда среди всех этих забот к нему

неожиданно подошла пожилая женщина, одетая просто,

обыденно, и, спросив имя, протянула что-то со словами:

— Моя госпожа хочет, чтобы ты почувствовал то же, что

почувствовала она после твоей измены, — с этими словами

она, повернувшись, исчезла в толпе.

6 7

Марк внимательно разглядывал массивное кольцо,

лежавшее на его ладони, — необычное, в форме кобры,

дважды обернувшейся вокруг пальца, приподнявшей голову с

раскрытой пастью с намерением укусить то, вокруг чего

обвилась; глаза её в распущенном капюшоне сверкали двумя

крошечными бриллиантами, а туловище, искусно

раскрашенное снаружи, блестело внутри кольца золотым

брюхом. Он горько усмехнулся: это кольцо было

напоминанием о гримасе его судьбы по сравнению с тем, о

чём напоминало кольцо, подаренное его деду царицей

Мариаммой, но кроме того, оно было предупреждением, что

эта история для него ещё не закончилась. Не зная, как с ним

поступить, он всё же не выбросил его, решив, что так будет

несправедливо, поскольку от того, что было в его жизни, с

чем связано это кольцо, ему не дано избавиться, как бы он ни

хотел. Рассуждая таким образом, он запрятал его подальше, а

в это время к нему подошёл встревоженный Андрей, о чём-то

говоривший до этого со знакомыми зилотами.

— Резня в Кесарии, отец! Местные эллины вырезали

евреев.

Марк понял, что на них свалилась ещё одна беда, а скорее

всего — только начало большой беды, поэтому, подумав

немного, попросив сына немедленно выехать в Пеллу за

матерью с внуком и Александром. Поговорив с друзьями, он

попытался выяснить, что же на самом деле произошло в

Кесарии, но, как оказалось, вести были ещё скудны и

противоречивы, нужно было ждать, пока всё прояснится.

Расстроенный происшедшими событиями сикарий

перепоручил текущие дела товарищам, а сам вернулся домой

с намерением сообщить новости Софии и подготовиться к

приезду Антонии, которая ещё неизвестно как отнесётся к

его связи с другой женщиной. Его встретил Петр,

сообщивший, что около полудня София исчезла из дома

вместе с одной из служанок, причём ничего не предвещало

6 7

подобных событий, поскольку всё утро она была весела и

беззаботна. Окончательно встревоженный Марк не знал, что

и подумать. Сам по себе её уход из дома ничего особенного

не значил, поскольку, кроме первоначального запрета

покидать дом, утратившего силу после её болезни, он ни

намёком, ни мыслями не пытался ограничивать её свободу, а

она и не пыталась спросить об этом. Предположить, что она