o 7d747d75d882d7de

могла, поэтому предложила обратиться к токсикологам. 12 декабря 2010 года она

выписала нам обоим по соответствующему направлению.

В декабре 2010 года мы попытались проконсультироваться с врачами-

токсикологами. Однако у нас это сделать не получилось. Например, в Институте

176

Склифосовского, мы услышали только, что нам нужно сделать клизму и пить

активированный уголь. Что делать с моими приступами удушья, а также чем мы

были отравлены, и как нам лечиться - врачи не рассказали. Кое-кто из врачей (мы

обращались к нескольким), услышав наш рассказ про возможное отравление,

пытался откровенно издеваться, советуя обратиться к психиатру. Более мягким

вариантом отказа нас лечить был следующий: врач, выслушав наши жалобы (мы

пришли на прием втроем, я, Ольга Владимировна и одна наша знакомая, у которой

вдруг начали наблюдаться те же симптомы, что и у нас) объявил, что симптомы

настолько запутали его, что он просто не способен определить, чем мы были

отравлены. В итоге, мы в очередной раз ушли, не получив никакой медицинской

помощи. (Отмечу, что к сожалению, в декабре 2010 у нас на руках ещё не было

никаких доказательств в виде официальных документов, говоривших об

отравлении, их мы получили чуть позже – в январе 2011 года.)

Мы оказались в весьма тяжёлом положении. Токсикологов в Москве к которым

можно обратиться за помощью рядовым москвичам оказалось мало, и мы их всех

посетили. Но безрезультатно. И мы не понимали тогда, почему те, к кому нам все-

таки удалось попасть на консультацию, отказываются нас лечить. Правда, позднее

мы нашли ответ на этот вопрос. В разговоре с одним своим близким знакомым

врачом-терапевтом, Скорбатюк О.В узнала, что любой врач-токсиколог, если он

сталкивается с нетрадиционным случаем в виде симптомов хронического

отравления при отсутствии какого-либо отношения к работе на вредных

производствах, участию в военных действиях и тому подобное –он предпочитает не

связываться с таким пациентом. На вопрос: «Почему?», Ольге Владимировне

пояснили, что врачи избегают «впутываться в темные истории». На её вопрос о

какой такой истории речь, её знакомый ответил, что среди врачей считается, что

такие непонятно кем и чем отравленные пациенты либо связаны с криминалом,

либо со спецслужбами. Также он пояснил, что врачи-токсикологи либо занимаются

острыми отравлениями, к которым наш случай никак не относится, либо лечат

хронические отравления на производстве, но к таким врачам мы не сможем попасть,

так как никто из нас работником такого производства не является.

В конце декабря 2010 года мы ясно поняли: медицинской помощи нам ждать

неоткуда. А приступы у меня не только продолжались, но и усилились. Они стали

ежедневными, невероятно сильными, и носили угрожающий характер. Каждый из

177

них мог стать для меня последним. Надо было что-то делать. Тогда мы с Ольгой

Владимировной стали штудировать литературу по отравлениям и методам лечения

от отравлений: справочники по токсикологии, научные статьи, сведения в

Интернете и т.д. Мы изучили огромное количество специальной литературы, и в

итоге нашли кое-что, что сработало. Правда, найденные средства не решили

проблему моих приступов удушья, однако они несколько облегчили наше

самочувствие. Например, мы стали употреблять хлористый кальций по нескольку

раз в день, глюкозу, таблетки «Мексидол», магния сульфат (вовнутрь и в виде

ванн), определенные эфирные масла и так далее. Все это помогало нам хоть как-то

держаться.

Но главный инструмент, который помогал нам выживать, это, конечно бы "Каталог

Гор и морей".

Параллельно мы обследовали свою квартиру, ища где то, чем мы были отравлены,

находится. В итоге мы изъяли из комнаты шерстяной ковер, который имел странный

запах, несмотря на то, что в августе 2010 года, сразу по возвращению из Штатов,

мы его отдавали для профессиональной чистки. Мы запечатали этот ковер в

плотный пакет, и вынесли на балкон для последующего проведения экспертизы.

Далее мы выкинули диван, матрас с кровати на которой спали, покрывало из

мериносовой шерсти, которое также странно пахло, и много чего ещё. Словом, все

те вещи, которые качественно почистить в домашних условиях было невозможно.

Все, что можно было выстирать (например, шторы, подушки, одеяла, постельное

белье, одежду), мы незамедлительно пустили в стирку. Также Ольга Владимировна

провела тщательнейшую уборку всего жилого помещения с применением

специальных средств, которые были найдены в специальной литературе. Например,

аммиака. Лишившись части своего имущества, мы были вынуждены спать на