o 26827bf23e6c9ef9

что проблема рассеянности и духовной несобранности стала стержнем

его

молитвы. Это значит, что ты крупно проиграл. Когда рассеянность

наполняет

его мысли, побуди его сопротивляться ей простым усилием воли и

продолжать

обычную молитву, как ни в чем не бывало. Если же он осознает

свою

рассеянность как подлинную проблему, обратится с ней к Врагу и сделает

ее

главной темой своих молитв и борьбы, тогда ты не приобрел, а потерял.

Все,

даже грех, может приблизить человека к Врагу и отдалить от нас.

Но есть еще одна многообещающая возможность. Теперь, когда он

влюблен,

у него появилась мысль о земном счастье, и потому усилился пыл

его

просительных молитв о нынешней войне. Сейчас настало время создать в

его

душе проблемы по поводу таких молитв. Ложную духовность всегда

следует

поддерживать. Исходя из вполне благочестивого взгляда, что "истинная

молитва

-- хвала и единение с Богом", людей можно довести и до прямого

непослушания

Врагу, ясно указавшему им (в Своем банальном и скучном стиле) молить о

хлебе

насущном и оставлении грехов. Ты, конечно, должен скрыть от него, что

молитва о хлебе насущном, толкуемая "духовно", остается столь же

прозаически

просительной, как и при чисто материальном толковании всех слов.

Но поскольку твой подопечный приобрел противную привычку

послушания,

он, вероятно, продолжит свои "прозаические" и глупые молитвы, что бы ты

ни

делал. Однако ты можешь беспокоить его назойливым подозрением, что

эта

привычка абсолютно абсурдна и не может привести ни к какому объективно

му

результату. И не забудь аргумента "голову вытащишь -- хвост увязнет".

Если

то, о чем он молится, не исполняется, значит, просительные

молитвы

бесполезны: если же то. о чем он молится, исполняется, он, конечно, сможет

найти какую-нибудь физическую причину и сказать себе: "Это и так

бы

случилось". Как видишь, исполнение и неисполнение просительной молитвы

в

равной степени хорошо доказывает, что молитвы неэффективны. Поскольку ты

--

дух, тебе нелегко понять, как он попадает в такие затруднения. Ты

должен

помнить, что для него время -- безусловная реальность. Он считает, что

наш

Враг, как и он сам, воспринимает в настоящем одно, в прошлом помнит

другое,

а предвидит в будущем третье. Может быть, он и верит, что Враг вовсе не

так

во

спринимает мир, но в глубине души он все равно этого не понимает.

Если

бы ты попытался объяснить ему, что сегодняшняя молитва человека -- один

из

бесчисленных компонентов, используемых Врагом при создании

завтрашнего

бытия, подопечный ответил бы, что тогда Враг всегда знает, как люди

будут

молиться, другими словами, люди молятся не по собственной воле, а

согласно

предопределению. И добавил бы, что от сегодняшнего дня можно

проследовать

обратным ходом через всю цепочку дней до сотворения самой материи, так

что

все и в человеке и в природе порождено "Словом, бывшим в начале". Что

ему

следовало бы сказать, для нас совершенно очевидно: проблема

соотношения

определенного факта и определенной молитвы -- лишь нынешнее проявление

(в

двух разных аспектах, согласно временному восприятию) общей

проблемы

соотношения духовного мира человека и мира материального. Творение во

всей

своей целостности действует в каждой точке пространства и времени

или,

вернее, человеческий тип сознания воспринимает целостный характер

самосогла

сующего акта как ряд последовательных событий. Почему этот

творческий

акт оставляет место их свободной воле -- проблема проблем, тайна, скрытая

за

всей этой Вражеской чепухой о "любви". Однако как это осуществляется, мы

знаем: Враг не предвидит, как люди будут свободно содействовать

будущему, а

видит, как они действуют в Его безбрежном настоящем.

Казалось бы, ясно, что наблюдать за действиями человека - вовсе не

то

же самое, что вынуждать эти действия. Могут сказать, что некоторые

писатели,

сующие свой нос куда не следует, в частности Боэций, уже проболтались

насчет

этой

тайны. Но при том интеллектуальном климате, который нам удалось

создать

во всей Западной Европе, это не должно тебя

беспокоить. Только специалисты читают старые книги, а мы теперь

так

воспитали специалистов, что они меньше всех способны извлечь

оттуда

мудрость. Добились мы этого, привив им Историческую Точку

Зрения.

Историческая Точка Зрения, коротко говоря, означает следующее: когда

специалист знакомится с мыслями древнего автора, он не помышляет о

том,

считать ли написанное истиной. Ему важно, кто повлиял на этого

древнего

автора, насколько его взгляды согласуются с тем, что он писал в

других

книгах, какая фаза в его развитии или в общей истории мысли

этим

иллюстрируется, как все это повлияло на более поздних писателей, как

это

понимали (в особенности коллеги данного специалиста), что сказали ученые

в

последнее десятилетие и каково "состояние вопроса в настоящее время".

Видеть

в авторе источник знаний, предполагать, что прочитанное изменит мысли

или

поведение, никто не станет, так как это "поистине наивно". Поскольку мы

не