Нырок

— А я хочу помолодеть на десяток лет, — ответил мужчина. — Ты уж определись. С Такеном ты или с севером. Если последнее, так вперед, пропущу тебя. А остальных, кто у вас там сидит, нет. Введено военное положение. Всех, кто едет без спроса, велено устранять.

— У вас есть связь с городом. Я могу связаться с отцом?

— Ох, сынок… — покачал он головой. — Жди здесь.

Мужчина ушёл, Гатс остался. Вместе с Ежом. Тот грузовик вёл. Вместе с Броком. Но он в кабинете сидел.

Прошло минут пять, мужчина вернулся.

— Велено тебя пропустить. Доедете до пригорода, вас встретят. Остальные пусть из машины даже носа не кажут. Мы знаем, сколько вас там. Если хоть одного шиноби увидим, будем бить на поражение. Усек?

— Усек, — кивнул Гатс. — Спасибо.

* * *

Дорога до следующей точки была наполнена напряжением и молчанием. Гатс буквально кожей чувствовал чужие взгляды. Неприятные взгляды. Иногда способность чувствовать, когда на тебя смотрят, была обременительна.

Добрались за час. На подъездах к пригороду встретил конвой, который загородил дорогу. Гатсу сказали выходить, остальные должны были остаться здесь.

— Уверен, что это хорошая идея? — спросил Тич.

— А есть выбор? — в ответ спросил Гатс и выбрался из грузовика.

Военные в клановых одеждах пригласили его к себе в машину и быстро доставили к городу. Не в сам город, остановились где-то в пригороде, в здании. Сказали выходить и ответили куда-то наверх. В помещение без окон, где сидела слишком хорошо знакомая женщина.

Класия Сальверстон собственной персоной. Пусть и в урезанном формате. Женщина сидела на стуле, без рук и ног. Вместо них — перебинтованные обрубки.

Гатс замер, не зная, как реагировать. Увидеть главу и убийцу брата он как-то не ожидал.

— Виктор, ты проходи, чего замер? — спросила она надтреснутым, хриплым голосом. — Или тебя мой вид смутил? Что поделать. Издержки жизни и нажитых врагов. Ну? Долго в дверях стоять будешь?

Гатс отмер и прошёл, сел на предложенный стул.

— Зачем пожаловал? — спросила Класия.

— Что с моими родителями?

— Мертвы, — не стала тянуть женщина. — Твой отец погиб от рук Марии Вологодской, когда та внезапно, вместе с мужем, напала на город. Он пытался сражаться, но силы оказались слишком неравны. Умер как северянин, не сдавался до конца. Мать погибла не так благородно. Её раздавили обломки дома. Дом был разрушен в момент атаки Вологодских. Если тебе интересно, — скривила губы она, — то у нас многие погибли. От клана Северус в лучшем случае осталась половина. Гражданских тоже не жалели.

У Гатса заломило в висках. Сбылся самый плохой вариант.

— Ну как тебе новость? — с некоторой долей издевки спросила женщина. — Как дальше собираешься учиться у друга убийц своих родителей?

— Вас это забавляет? — не своим голосом спросил Гатс.

— Забавляет? — каркающим смехом прохрипела она. — Наш клан на грани вымирания! Эти ублюдки продемонстрировали силу, которой мы не смогли противостоять! Гроза стала куда сильнее и пришла мстить! Всё спрашивала про свою сестру! Так что же тут забавно, а, Виктор? Что мне оторвали конечности и оставили подыхать, как пример всем остальным? Что наши враги уже собирают силы, чтобы добить? В какой момент начинать смеяться? Зачем тебя послал Такен? Ещё и с отрядом в двадцать бойцов? — резко спросила она.

— Для прояснения ситуации, — машинально ответил Гатс, чувствуя, как кружится голова. — Боевых целей у меня нет.

— И я должна тебе поверить? — с презрением спросила женщина. — Ты теперь, получается, предатель. Ушёл на службу к врагу. Как скоро он отдаст тебе приказ направить меч против нас?

Гатс рефлекторно поёжился. Меч ему сказали оставить снаружи.

— Я не враг клану Северус, — ответил он. — И я никого не предавал.

— До меня дошли слухи, что перед тем, как напасть на нас, Вологодские гостили у Такена. После чего отправились сводить старые счёты и мстить.

— Так мстители же за дело, — ответил Гатс.

— Ты их оправдываешь? — с разочарование спросила Класия. — Может, тебе напомнить, сколько в той войне крови пролилось? Нашей крови.

Гатс ничего не сказал. К головокружению добавилось ощущение, что земля уходит из-под ног. Отец, мать… Их больше нет.

— Виктор, Виктор… А ты ведь убил моего племянника. Сам вступил на путь мести. Поднял меч против клана. А говоришь, не предатель.

Гатс дернулся. Эти слова заставили его собраться.

— Пётр и сам хотел меня убить. Не надо мне приписывать того, чего не было.

— Может, и так, — сказала Класия. — В любом случае назови мне хоть одну причину, почему я должна отпустить вас живыми?

— Одну? — Гатс почувствовал, как внутри пробуждаются демоны. — Да, вы правы. Хватит и одной. Такен. Если убьете меня, может, он и спустит это на тормозах, чтобы не начинать новую войну. Но, если убьете двадцать человек или захватите их в плен… Через час вас будут штурмовать две сотни хорошо тренированных бойцов. Сами плакались про печальное состояние клана. Впрочем, с часом я погорячился, — продолжил Гатс. — Такену незачем спешить. Ему достаточно передать Вологодским, что вы живы.

Теперь в глазах женщины появилось настоящее презрение.