Ныряющие в темноту

Взвод провел ночь под раскаленной луной. Все спали, только Чаттертон не мог заснуть. На рассвете он увидел, как тигр скрылся в джунглях. На следующий день, когда жара была в самом разгаре, взвод дошел до края заброшенной деревни. По донесениям, в этих местах были вражеские солдаты. За исключением Чаттертона, люди во взводе были хорошо вооружены и готовы к бою, а особенно Джон Лако, по кличке Туз, двадцативосьмилетний оклейщик обоев из Нью-Джерси, которого Чаттертон определил как лидера во взводе. Лако (рост шесть футов и два дюйма, вес 220 фунтов) завершал свой третий рейд — ветеран, по вьетнамским меркам. Он нес пулемет М-60 и семьсот патронов в лентах, которые висели у него крест-накрест на груди: по определению времени, вооружен до зубов. Лако заслужил кличку Туз за то, что всегда оставлял игральную карту черной масти на груди убитого врага.

Взвод выстроился в одну линию и начал патрулирование. Вскоре они достигли высохшего рисового поля, которое обеспечивало хороший проход в холмистой местности. Они вышли на открытое пространство, высматривая неприятеля на возвышенностях. Лако поднялся на большой камень, чтобы лучше осмотреться. Неожиданно со склона холма прозвучали выстрелы. Пять пуль, две из них бронебойные, насквозь пробили его правое бедро. Он замер, положил оружие на землю и залег, частично замаскировавшись в траве двухфутовой высоты. Из его ран хлестала кровь. Остальной взвод развернулся назад и укрылся за грудой камней и комьев грязи высотой в десять футов, возле выхода в поле. Кто-то закричал: «Туза ранили! Санитар! Санитар!» Чаттертон и второй санитар поползли вперед. Они видели силуэт Лако в траве, примерно в пятидесяти футах от них. Он был открыт и представлял собой хорошую мишень. Однако противник его не добивал: скорее всего, ждали санитара, чтобы уложить сразу двоих.

Второй санитар взвода, старший для Чаттертона, вжался в укрытие, которым служила стена из грязи. «Чтоб его! Я туда не пойду», — сказал он Чаттертону.

Взвод смотрел на него. От Чаттертона ждали еще меньше. Все понимали, что никакой салага на второй день во Вьетнаме не станет соваться в зону обстрела. «Я его достану», — произнес Чаттертон.

Взвод снова примолк. Чаттертон удивился себе больше всех. Он стал снимать с себя снаряжение, все, кроме небольшой санитарной сумки, которую ему собрал Мышь. «Бог мой! Малыш таки собрался идти», — сказал кто-то.

Взвод начал занимать позиции, чтобы прикрыть его огнем. С каждым моментом зрение Чаттертона сужалось, а звуки джунглей становились все глуше и глуше, пока весь мир не наполнился его собственным учащенным дыханием и биением сердца. Чаттертон испытывал такие моменты в госпитале, в Японии. Он считал, что если ему придется принимать подобное решение, он поступит так, как его учил дед. Теперь, когда он приготовился в открытую ринуться к Лако, он думал: «Вот теперь я узнаю, кто я такой».

Чаттертон ринулся вперед, и сразу же с дальнего холма обрушился шквал автоматного огня. Пули вздымали грязь вокруг Чаттертона, но он продолжал бежать. На полпути к цели он увидел Лако, который так и лежал в траве. Он ускорил шаг. Впереди ревело стаккато автоматных очередей. Позади он услышал, как взвод ответил таким плотным огнем, что взорвалось само небо. Чаттертон ждал, что его сейчас убьют, ждал падения, но неясное чувство удерживало его от рывка назад, и это было чувство, что он не хотел прожить остальную жизнь, зная, что отступил. Секунду спустя он нырнул в траву рядом с Лако. «Я лежал там, и меня охватило онемение и шок, — вспоминал потом Лако. — И тут я вижу этого нового парня, и у него с собой было все, что нужно. Я его совсем не знал, даже по имени. Но он вышел прямо на линию огня. Парень рисковал жизнью».

Чаттертон укрылся в траве рядом с Лако. Пули рвали землю вокруг них. Чаттертон полез в сумку за ножницами, разрезал штаны Лако снизу доверху и проверил, не повреждена ли артерия. Нет. Лако можно было сразу выносить. Теперь задачей Чаттертона было оттащить его назад под прикрытие стены из грязи, а это расстояние в пятьдесят футов, которое тянулось как будто через весь Вьетнам.

Чаттертон думал взвалить Лако на плечи, но раненый боец был тяжелее его на пятьдесят фунтов. Чаттертон присел позади Лако и взял под руки. В землю вокруг них впилось еще несколько пуль. Чаттертон начал отталкиваться ногами назад, чтобы тянуть за собой Лако, продвигаясь каждый раз на длину его тела и постоянно ожидая пули. Через две минуты они были на полпути к грязевой стене; теперь взвод определил, откуда вел обстрел противник, и гасил огонь, направленный на Чаттертона и Лако. Вскоре оба были уже в десяти футах от стены, потом в пяти, потом позади нее. Солдаты бросились к ним. Еще через несколько секунд появились два американских боевых вертолета «Кобра» и накрыли склон, где засел противник, адским огнем. Вслед за «Кобрами» появился вертолет санитарной эвакуации «Хьюи» и забрал Лако, теперь уже в состоянии полного шока, в госпиталь.