Нутро

Артур спустился на первый этаж, прошел через зал и зашел на кухню. Оля с головой погрузилась в поварское искусство. Что-то шинковала, терла на терке, варила, жарила. В такие моменты Артур старался не отвлекать жену. Она, как будто, входила в транс. На фоне играл ее любимый джаз, а за окном весна преображала деревья.

Погода так и шептала: «Выходи, я тебя жду!». Артур поцеловал Олю в щечку и вышел из кухни. У него было как минимум полтора часа до того, как Оля закончит. Артур решил не терять время. Он оделся, взял в руки поводок и вышел во двор. Альфи подбежал к хозяину и стал ластится.

– Как ты, малыш? Готов прогуляться?

Альфи радостно залаял. Артур прицепил поводок на шею пса и вывел его на улицу. Альфи радостно слонялся по улице, знакомился с новыми собаками, радовался букету ароматов. Почки на деревьях раскрывались, излучая запах весны. Артур медленно шел по тротуару и внимательно наблюдал за Альфи.

Его голову не покидали воспоминания о прошлом. Почему, если у него сейчас все хорошо, он продолжает окунаться в разрывающую грудь боль? Может это проблема современности? Все живут прошлым и мало кто находит в себе смелость забыть обо всем. Покажите хоть одного человека, кто смог полностью абстрагироваться от воспоминаний! Даже те немногие счастливчики, кто засунул невыносимые психологические проблемы глубоко, в самую темную комнату, и закрыл за ними дверь – рано или поздно снова ее откроют.

Так и с Артуром. Каждое утро он просыпается от жестоких картинок прошлого и даже на протяжении дня не может от них скрыться. Сейчас, когда он держит поводок и плетется за Альфи, его голову не покидают мысли о том, когда его первый раз привели в следственный комитет и посадили на против молодой девушки в больничном халате.

***

– Привет Артур, меня зовут Маша. – сказала девушка.

Артур молчал. Он только сжимал в руках своего плюшевого кролика. Бабушка наблюдала за ним из маленькой щели между дверью и косяком. Она боялась, что психолог сделает еще хуже. Хотя куда еще можно хуже? Ребенок видел жестокое убийство матери и тело отца, свисающего с потолка.

– Не хочешь со мной разговаривать? – спросила Маша.

Мальчик смотрел в окно. Огромный дуб перекрывал вид на город. Птицы перепрыгивали с ветки на ветку.

– Артур, давай мы с тобой попробуем иначе. – Маша достала из-под стола лист и набор карандашей. – Ты же хочешь порисовать?

Артур кивнул. Мальчик положил кролика на стол мордочкой к себе и взял лист. Карандаши он разбросал по столу. Маша внимательно наблюдала за порывом вдохновения ребенка. Артур закрыл руками незаконченный рисунок и показал Маше на окно. Девушка сразу все поняла. Мальчик стесняется рисовать при ней. Тогда она повернулась к окну и сказала:

– Дай мне знать, когда закончишь.

Мальчик ничего не ответил. Он внимательно вырисовывал линии, наводил контуры, раскрашивал получившийся рисунок. Когда все было закончено, Артур взял на руки кролика, подошел к Маше и ткнул ее пальцем в бок. Девушка развернулась и спросила:

– Я могу посмотреть?

Артур кивнул, тогда Маша взяла рисунок в руки и встрепенулась. На рисунке три человека. Слева, как поняла Маша, мама. Длинные волосы, шея закрашена синим цветом, пустые глазницы и открытый рот внутри которого красное пятно. По середине ребенок. Артур решил полностью закрасить его в черный цвет. Справа мужчина, тоже весь черный. Голова опирается на правое плече, а от шеи вверх тянется длинная линия до самого конца листа.

– Ты нарисовал свою семью? – аккуратно спросила Маша.

Мальчик кивнул. Он сел обратно на стул.

– Позови бабушку.

Артур вышел в коридор и потащил бабушку за руку в кабинет.

– Артур, ты чего?

– Я попросила его вас позвать. – сказала Маша и показала на стул.

Ксения Константиновна села, а Артур лег на небольшой диван рядом со столом.

– Что-то случилось?

Маша, без лишних слов, дала бабушке в руки рисунок. Ксения Константиновна взглянула и сразу откинула лист.

– Боже мой! – завопила бабушка.

– Пока он не начнет говорит, мы не сможем расспросить его об инциденте.

– Зачем вообще его спрашивать? У вас нет нормальных специалистов? Они сами не разберутся? – возмущалась бабушка, косясь на рисунок на столе.

– Он там был, значит Артур единственный свидетель произошедшего. – мягко сказала Маша и добавила. – Я бы вам посоветовала сводить мальчика в торговый центр. Знаете, есть игровые площадки для детей? Ему нужна социализация, иначе он полностью закроется в себе и неизвестно когда сможет заговорить.

– Если он не заговорит, тогда вы не будете его мучать. – заключила Ксения Константиновна.

– Так или иначе следователь требует, чтобы Артур дал показания.

– Это же маленький ребенок! Какие показания? Я вас не понимаю! Лишним напоминанием о родителях вы только сильнее бьете по нему! – грубо говорила бабушка.

– Вы должны меня понять! Это не моя прихоть. Была бы моя воля, я бы вообще не затрагивала больную тему.

– Я поговорю с вашим начальством! – пригрозила Ксения Константиновна.

– Они просто вас не пустят. Каждый день перед дверьми начальства собирается очередь длиной до лестницы. – объясняла Маша.

– Чертова система!