Нулевой след

Она добавила сахар в свой черный кофе, и помешала его. — В общем я оказалась в лофте, на самом верху здания, где у них хранилась парусина. Много, много рулонов, разложенных на полки. Все разные. Свет в помещении не очень яркий. И тут я вдруг понимаю что я здесь не одна. Хотя семья японцев уже спустилась по лестнице на второй этаж, шить джинсы, и перед этим они даже не обмолвились что здесь есть кто-то еще. Я слышу как работает их машина. Под нами еще есть какое-то производство, но они делают картонные коробки. У них тоже есть машины, но их звук едва слышен. А здесь я слышу как женщина напевает себе потихоньку. Негромко. Но где-то близко. Где-то у задней стены здания. Здесь же, в лофте, где и я. Те, кто привели меня сюда ничего не сказали мне про это, но они по английски вообще плохо говорили. Ну и зациклены были на своем деле. Шили две или три пары джинсов в день вдвоем. Самоучки.

— Я положила рулон, который смотрела, обратно на полку. Полка старая. Металлическая. Около четырех футов в глубину. И я пошла на голос женщины, которая напевала. — Она отхлебнула кофе. — И у самой дальней стены лофта я обнаружила свет, стол, освещенный хорошим, ярким светом. Это даже был не стол, а дверь, которая лежала на больших картонных коробках. Женщина делала выкройки. Большие тканевые полотнища, карандаши. Она напевала. На ней были черные джинсы и черная футболка, и куртка, похожая на твою. Она подняла взгляд, увидела меня и замолчала. Волосы у нее были темные, но она не японка. Я сказала ей «Извините, я не знала что здесь есть кто-то кроме меня.» Она ответила что никаких проблем. Акцент американский. Спросила меня кто я. Я сказала ей. Сказала ей что я здесь смотрю холсты. Для чего? Я ответила что для обуви. Она спросила «Вы дизайнер?». Я говорю, да, и показываю ей ногу с моим ботинком. На мне как раз была пара из первой коллекции, воловья кожа с фабрики Хорвин в Чикаго, с крупной белой подошвой, как ботинки для моряков. Но в действительности они были похожи на первые ботинки для коньков, с которых Ванс начинал. Тут она улыбнулась мне, отошла от стола так, чтобы я могла увидеть что на ней такие же точно ботинки, только черные. После этого она сказала как ее зовут.

Холлис держала свою чашку с кофе двумя руками, наклонившись в кресле вперед над низким столиком.

— Так что я знаю ее имя, но не могу вам сказать, — закончила Меридит. — Вы можете туда поехать, но той семьи, что шила джинсы там уже нет, и ее нет.

— Ей понравились твои ботинки.

— У нее все получилось. Я не думаю что еще кому-нибудь удалось добиться чего-либо подобного в такой мере. У нее получилось все, чего я опасалась и избегала. Коллекции, сезоны, вся прочая фигня, ее вещи не изнашиваются и не разваливаются.

— Я была той девочкой, которая идет через весь Париж пешком, на следующую съемку, потому что нет денег на билет в метро, и которая представляет себе какой должна быть хорошая обувь. И когда кто-то представляет себе что-то такое, он мечтает о какой-то другой вселенной. Вселенной, откуда появится эта обувь. И ты начинаешь думать, а могли бы такие ботинки получиться здесь, в этом мире, со всеми его несуразностями и заморочками. И иногда тебе удается. Один сезон или даже два.

Холлис поставила кружку на стол. — Я хочу чтобы ты понимала, — сказала она, — я считаю что это правильно, не говорить мне больше, чем ты хочешь сказать. Я понимаю тебя.

Меридит покачала головой. — Потом мы обедали с ней. Пили сакэ в маленькой забегаловке в конце улицы. Все рюмки были разные, старые, как будь-то повидавшие много чего, словно кто-то насобирал их на благотворительной распродаже. Это было после того, как она помогла мне выбрать нужную ткань. В общем она и есть дизайнер Хаундс. И не нужен ей ваш Бигенд.

— Он не мой Бигенд.

— Из всех людей в этом мире, он ей нужен меньше всего.

— Согласна.

— И поэтому я не могу обменять ее имя, на мои ботинки. Как бы сильно я ни хотела их получить.

— Я думаю что то, что ты отказываешься от этой сделки, не остановит его. Он все равно поппытается найти твои ботинки. А когда он найдет их, то пришлет кого-нибудь на переговоры. Или заявится сам.

— Я об этом думала. Это исключительно моя ошибка. Я же попыталась продать друга. — Она посмотрела на Холлис. — Я больше не видела ее с тех пор. Мы на самом деле никак не контактировали. Только вот эти имэйлы о вбросах. Я послала ей пару своих новых туфель, для которых она помогла мне выбрать материал. В то же местечко в Итиномия. В общем я просто не могу это сделать.

— Я бы тоже не стала, — сказала Холлис. — Понимаешь, так получилось что я занимаюсь работой, которой никогда не хотела заниматься. У меня вообще никогда не было работы раньше. Бигенд единственный, кто нанимает меня чтобы я что-то делала для него. Я думаю лучше всего и для тебя и для меня это не рассказывать ему об этом нашем сегодняшнем разговоре. Скажем ты просто перестала отвечать на мои звонки. Джордж может через Рега передать Бигенду что ты не хочешь никаких дел с ним.

— Ты думаешь это сработает?