Нулевой след

— Чуть раньше, чем Клэмми встретил ее в Мельбурне. Может быть это не правда, но я уже тогда любил ее. Она утверждает что в тот момент чувство не было взаимным, но я в этом сомневаюсь. — Он улыбнулся.

— Она вернулась жить в Лондон? Или сюда?

— В Мельбурн.

— Это действительно очень далеко.

— Действительно. — Он нахмурился.

— Про Инчмэйла, — сказал он, — раз уж ты здесь.

— Да?

— Он очень жесток с Клэмми, когда запись идет хреново. Я поэтому и свалил оттуда.

— Да?

— Можешь что-нибудь посоветовать? Что угодно, что могло бы облегчить работу с ним?

— Вы скоро уедете в Аризону, — сказала она. — В Тусон. Там очень маленькая студия, которой владеет любимый инженер Инчмэйла. С вашими плохими Лондонскими записями они сначала сделают что-нибудь весьма тревожное. Пусть делают. Затем вы перезапишете весь альбом. Очень быстро и практически безболезненно. Я думаю результатом вы будете очень довольны. Я уже говорила это Клэмми, но мне показалось что он меня не понял.

— С первым альбомом, который он продюсировал для нас, было по другому, а тогда мы были немного ближе к Тусону.

— В терминах процесса Инчмэйла, в тот момент вы еще не были готовы к Тусону. Это произошло только сейчас. Ну или почти произошло.

— Спасибо, — ответил он, — это хорошая новость.

— Звони мне, если тебя все достанет. Это обязательно произойдет. И Клэмми тоже будет в раздрае. Но если вы поможете ему, и доверите ему это, то все будет правильно и альбом получится. Он конечно не очень дипломатичен большую часть времени, а порой становится просто невыносим, по мере того, как ты углубляешься с ним в процесс. Когда Мере может вернуться?

Он посмотрел на очень большие наручные часы, цвета детской игрушечной пожарной машины. — Она уже час как ушла. Не знаю на самом деле. Я и сам был бы рад ее возвращению. Умираю хочу кофе.

— Кафе во дворе?

— Ну да. Большой черный?

— Я принесу, — сказала она.

— Там есть лифт, — показал он.

— Спасибо.

Лифт был немецким, с интерьером из нержавеющей стали, философски он мог бы оппонировать лифту Корпуса, хотя и не значительно. Она нажала 1, а когда индикатор этажей показал 0 поняла что на самом деле нажала -1.

Дверь открылась в тусклой, освещенной голубым пустоте и полной тишине.

Она вышла.

Древние каменные своды, вплоть до выхода на улицу, освещенные скрытыми как на танцполе светильниками, установленными где-то внизу. Небольшой импровизированный загон из запасного инвентаря и выставочного оборудования Салон Дю Винтаж, на голом каменном полу, выглядел крошечным в сравнении с арками сводов. Складные хромированные стойки для образцов и несколько платяных форм, выглядевших в этом свете как картины Дали.

Все чрезвычайно и удивительно неожиданно.

И к тому же в дальнем конце помещения, под голубыми сводами, спускающаяся по лестнице фигура человека, о котором говорил Милгрим. Короткополая шляпа, и короткая черная куртка застегнутая под подбородок.

Он увидел ее.

Она шагнула назад, в лифт и нажала 0.

Фолей

Милгрим, с лэптопом Холлис, аккуратно зажатым подмышкой, и сумкой через плечо другой руки быстро шагал вдоль по маленькой улочке, в сторону, противоположную той, где осталась выставка винтажной одежды.

Ему была нужна беспроводная сеть. Он сожалел что у него не было красного адаптера как в поезде.

В настоящий момент он был возле заведения с названием Блесс, и в первый момент он принял его за бар. Но оказалось что там продается одежда. Заглянув в окно он предположил что там мог бы быть кто-то, кто знал про фантомный джинсовый брэнд Холлис. Ну или предполагал бы что знает о нем.

Он продолжал двигаться, одновременно мысленно общаясь со своим терапевтом, с одним из тех, с которым они обсуждали что он чувствовал. Учитывая то, что он очень напряженно работал над тем чтобы избегать большинства чувств большую часть своей взрослой жизни, опознание даже простейших эмоций могло потребовать приложения приличных усилий.

Это гнев, решил он. Он был раздражен, хотя и не понимал почему и из-за чего. Если это Винни Танг Вайтэкер, Специальный Агент, отправила мужчину в лиственно зеленых штанах следить за ним, и не сказала ему об этом, то значит он зхлится на нее. Да и в любом случае он разочарован. Вряд ли это могло относиться к качеству его новых профессиональных отношений. Терапевт возможно мог бы предположить что он злится на себя самого. Это был бы наиболее сложный и наименее поддающийся самоанализу случай, хотя и весьма знакомый.

Лучше злиться на мужчину в лиственно-зеленых брюках, подумал он. Пусть он будет Мистер Лиственно Зеленый. Или Фолей. Он не чувствовал в себе благожелательного расположения в отношении этого Фолея. С другой стороно, у него не было абсолютно никаких догадок кем бы мог быть этот Фолей, чего ему нужно, и за кем он наблюдает, за Холлис или за ним, или за ними обоими. Если Фолей не работает на Винни, он может работать на Голубого Муравья или даже в частном порядке лично на Бигенда, или это может быть новый подход Бигенда в части его отношений со Слейтом. Или что-то совершенно другое, что просто не пришло ему в голову. Это может быть совершенно новая часть уравнения.