Нулевой мир 7. Мера Человек: Выбор

– Ты, червь, думаешь, что этого бабника можно убить?! Если бы это было так просто, я бы давно это сделал.

Я смотрел на него исподлобья, и мне очень хотелось поверить в эти слова.

«Знаешь, и я впервые переживаю за жизнь демона», – призналась Хали.

– Так ли уж и впервые, Плётка?

Хали недовольно прошипела в ответ что-то неразборчивое.

Наконец, наш долгий поход закончился, и теперь мы стояли перед шалашом этого Дагона – самое время выяснить, что ему от меня надо. И как вообще оказалось, что демон спокойно себе живёт в Инфериоре.

– О, у меня с Инфериором свои отношения, – демон вдруг уселся прямо на землю и облокотился об оградку, отчего та жалобно скрипнула, – Белиар знает это, он ко мне давно клинья подбивает.

– Что он от тебя хотел?

– Дьяволом он стать хочет, ясное дело. Ищет союзников. Нет, этот Беляш очень умён, но ум – вещь опасная. Поэтому я лучше побуду отмороженным психом.

И он постучал когтем себе по рогу.

– Времена нынче в Тенебре такие, что свою силу не стоит никому показывать. Загонщика, который две тысячи лет гудит в задницу Отцу Апепов, никто всерьёз не воспримет, чтобы убивать.

– Ты про вашего дьявола?

Демон кивнул:

– Не всё с ним чисто. Со времён той войны больше дьяволов не появлялось, а верховные демоны помирают, не достигая настоящего величия.

Я вспомнил про Эзекаила, про Аваддона…

Услышав мои мысли, Дагон ошарашенно округлил глаза, переваривая полученную информацию:

– Вот же дерьмо… поднёбное!

Демон ошарашенно молчал, и я, постояв некоторое время, уселся рядом. Тут же протянул руку через оградку, желая коснуться листа капусты.

Дагон замер, глядя на это, и я остановил руку. Прищурившись, я спросил:

– Что это за растение?

– Каракоз, ясное дело, – демон сам дотянулся и отщипнул листок, потом отправил в рот.

Его зрачки на миг расширились, и он стал довольно жевать. Потом он усмехнулся:

– Мне просто интересно, живой каракоз убьёт тебя или нет?

Я убрал руку. А вот мне это было совсем не интересно.

– Белиар живой?

«Слава Небесам. То есть, Бездне… Да твою-то мать!» – Хали выругалась, – «Демоны сраные!»

Демон захохотал до слёз, и ангел замолчала, спрятавшись за скорлупу отчаяния. Слишком много на неё свалилось за последние полчаса.

– Ты это, – протянул я, – Полегче давай.

Дагон кивнул, потом обернулся, протянул руку за полог, и вытащил кожаный свёрток. Внутри оказалась костяная шкатулка. Он развернул кожу, кинул лоскут на землю, и любовно погладил резную крышку.

– Это что? – спросил я.

Демон молча открыл шкатулку и высыпал на лоскут кожи карты.

– Это то, во что мы сейчас будем играть.

«Марк, не соглашайся».

Я узнал символы на картах. Кружочки, треугольники, глаза…

– Нулячья семиступка?

«Только это адская семиступка…», – поправила Хали, и тут же замолчала.

По логике вещей, верный страж Медоса не должна бы знать эту игру.

– Ага, как же, не должны они, – Дагон с усмешкой кивнул, откладывая шкатулку в сторону.

Потом когтистые пальцы сграбастали колоду, и он начал активно тасовать. Горящие зрачки намекали, что он просто обожает эту игру.

– Белиар частенько ко мне наведывался, – красные пальцы замелькали, метая карты мне и раздающему, – Мы неделями резались.

Он поморщился, коснувшись рога, и пояснил, что это обломал Белиар.

– Мы делали забавные ставки, – он цыкнул, – Но сейчас я ему должен. Знаешь же, карточный долг, дело такое…

– То есть, ты мне помогаешь, потому что проиграл Белиару в карты?

– Да.

– А откуда ты узнал, что мне нужна помощь?

– Ну, когда верховный демон умирает, уж я-то могу это почувствовать.

У меня замерло сердце.

– Подожди… Ты же сказал…

– Всё я верно сказал, поднёбный червь. Он – дитя Бездны, и вернёт его только она.

«О, Небо, всё будет сложнее, чем я думала».

Новости одна за другой всё хуже и хуже. Я потёр подбородок и спросил:

– Но как же Аваддон?

– А вот тут сложно…

Семь карт мне, и семь ему. Остальные спрятались в колоде, кинутой на середину рубашкой вверх. На рубашке я с изумлением увидел тиснение с гербом Ордена, только чуть изменённым. Человек на коленях опирается на меч, но смотрит не вверх, а вниз. И оттуда его освещает красный свет.

«Грязная ересь Тенебры!» – возмутилась Хали.

– Чистая истина Целесты! – передразнил весёлый Дагон.

Я развернул карты веером, с любопытством глядя на те символы, которые мне были незнакомы. Перевёрнутый треугольник, закрытый глаз. То, что это «адские», или «низменные» карты, я понял сразу.

– Я не соглашался с тобой играть, Дагон, – напомнил я.

Хали деловито поддержала:

«Марк, не смей идти на поводу».

– Струсил, червь поднёбный?

Я едва сдержал улыбку:

– То есть, ты реально думаешь, что возьмёшь меня на такую детскую уловку?

– Из нас двоих здесь только я знаю, на что именно мы играли с Белиаром, – демон чуть откинулся, костяная ограда жалобно заскрипела, – Ходи, червь.

Глава 5. Ставки