Нулевой мир 7. Мера человек: Выбор

— Чтобы не было недопониманий, — сказал я, — У меня много секретов, но этот я прятать не хочу. Меня пытались отравить в Каудграде.

Хорас кивнул, потом протянул банку одному из рыцарей:

— Отнеси нашим мыслителям, пусть посмотрят.

Рыцарь кивнул и, тихонько позвякивая доспехами, исчез в широком проходе в конце зала.

Я окинул взглядом помещение.

Гобелены изображали рыцарей в белых плащах. Приора я узнал сразу — он был в длинной мантии мага, на которую сверху была накинута длинная кольчуга.

Лысый, с татуировкой на черепе. Его брат, Хорас, стоял рядом, и они словно простёрли руки над приоратом — под их ногами были горы, пустыни, реки.

Два брата-правителя.

— Когда-то я думал, что мы будем править вместе, — увидев мой взгляд, сказал Хорас.

Не дожидаясь от меня ответа, он поведал, что никогда не жаждал трона. Старший брат всегда был лучше: умнее, дальновиднее, справедливее.

Хорас любил Гильберта, и желал быть верной правой рукой. А ещё командор поистине любил земли Жёлтого Приората. Такие разные, такие богатые — у каждой старшей стаи свой характер.

— Но Гильберт… ему в какой-то момент стало мало быть приором, — рыцарь пожал плечами, — Захотелось больше силы.

— Знакомо, — кивнул я.

— А ещё… они никогда не чувствовал себя истинным хозяином этих земель.

Оказалось, Жёлтого приора всегда раздражали животные. Шмелиный Лес, Паучьи Овраги, Муравьиные Горы… Даже здесь, в пустыне, есть скорпионы, против которых сам командор не рискнул бы выйти. И вот в этих самых монстрах, которые водятся на территории приората, приор видел для себя угрозу.

— Я говорил ему, что таков порядок, — Хорас пригубил вино из обычной деревянной чаши, — Даже эти пауки… они сидят в своих Оврагах, и никуда не лезут.

— А как же сожранная деревня?

— Это потом. После того, как Гильберт объявил поход в Паучьи Овраги. Много зверей погибло, и много пауков. Но только поход оказался неудачным, а среди пауков появились воистину сильные твари. Накормили их духом, и разозлили.

Командор продолжал посмеиваться.

Я потёр подбородок. Это что-то новенькое: приор, который ненавидит не соседей, не еретиков, а животный мир своего приората.

— А потом он увлёкся этой ересью. Бездна, дерьмо нулячье. И эта неведомая магия с рисунками. Он пытается с её помощью завладеть силой животных.

— Магия Абсолюта?

Командор покосился на меня, улыбнулся одним уголком:

— Тебе ли не знать, так?

Я промолчал. Намди рассказывал, что командору нужна моя кровь, чтобы иметь козырь в случае, если Жёлтый приор Гильберт заполучит мою силу.

— Но это не главное, — вдруг сказал Хорас и вздохнул, — Ты правда тот копейщик?

— Честно, я не знаю.

— Потому что если это правда, то я имею шанс.

В зал стали входить звери в доспехах — жёлтое с чёрной каймой. Я почувствовал лёгкую тревогу.

— Только не говори, что сейчас ты будешь проверять, как я владею копьём?

— Нет, — командор покачал головой, — Но я опасаюсь твоей силы. Целых два предсказания, и все о тебе.

— Давай уже начистоту, Хорас, — сказал я, — Что происходит?

— Я отравлен, — коротко произнёс он.

Вошедшая охрана удивлённо охнула. Кажется, для них это было новостью.

Командор молчал, ожидая моей реакции. А я сразу же вспомнил про тот кубок, из которого он пил у Гакэру. Ну, естественно, если пить из проклятых сосудов, хорошо себя чувствовать не будешь.

— Тот кубок, из которого ты пил вино у знахаря…

— Да знаю я, — Хорас поморщился, — Это мои кандалы. Я на привязи у Бездны и у брата. Пока пью их дрянь, живу.

— А если не пить…

— Яд не убивает меня. Я просто превращаюсь в овощ, вечного безумца, пускающего слюни. В начале пытался отказаться, но Гакэру откачал меня этим питьём, и все оракулы как один твердят — это правда.

Хорас не знал, чем его поят. Вино появляется по велению Гакэру. И оракулы предсказали, что в случае смерти знахаря никто больше не поможет командору.

Он мог бы отдать приказ убить знахаря, но не мог так рисковать.

Я молчал, слушая.

— Все эти яды. Кобра эта. Мы всё перепробовали для противоядия… И эта толстуха ещё куски пауков приволокла, хотя я давно пробовал их яд, — Хорас откинулся на спину, и поморщился, вспоминая о Шаразе, — Знал бы ты, какие обещания мне приходится давать.

Я усмехнулся. Что нужно сотнице, ни для кого не секрет.

— Ладно хоть, обещания придётся выполнять, только когда стану приором, — пальцы командора сжали подлокотники, — А я стану приором.

— Зигфрид этого ждёт.

— Синий Приор верен Небу. Кажется, настали такие времена, когда это уже редкость.

Он склонился вперёд, прищурился:

— Я не сдамся, хоть и сижу здесь уже много лет.

— Что тебе нужно от меня? — спросил я, не имея особого желания слушать об амбициях.

— Для начала докажи, что ты — тот копейщик.

— Ну-у-у… — я замялся, — Вообще, я уже сказал Намибу, что он вождь.

— Да не интересны мне все эти дела звериные. Зверям — зверево, а людям — людское! Этот бандит честный зверь, и я ни разу не трогал его. Хотя по закону должен бы казнить.

Он снова пригубил вино.