Нулевой день (ЛП)

Моя современная армейская жизнь противоречила древним традициям массаи. В детстве я убивал львов. Теперь я их защищаю.

Скольких людей я лишил жизни (за один только сегодняшний день – троих), но мы с Иссой пытались зачать ребёнка.

Любовь к ней временами вгоняет меня в дрожь. Но и ненависть к врагам тоже.

За вертолётом гордо возвышается гора Кения. Мои предки столетиями жили в её долинах, воевали, любили и умирали. Горную вершину озарило солнце.

Первым порывом было закрыть глаза. Но я этого не сделал. Поправив берет, я начал молиться духам-покровителям. Возможно, мои предки ошибались, возможно, загробная жизнь всё же существует.

Не выпуская винтовки, я поднимаю руки вверх – жест капитуляции. Я смотрю на них надменно, стою гордо, как гора Кения. Но я непредсказуем, как лев. Я вскинул винтовку на плечо и, выпустив последнюю пулю, подстрелил пилота...

Из вертолета раздались выстрелы.

Я не чувствую боли. Я умер? Десятки пуль пронзают моё тело.

Вдруг я почувствовал лёгкость... видимо, я покидаю этот мир.

Мне бы только в последний раз увидеть Иссу.

Когда вертолёт рухнул в горы, я зажмурил глаза, закрывая книгу своей жизни.

Я жду.

Ещё жду.

Открыв глаза, я обнаруживаю, что стою в спальне нашей маленькой квартирки в Найроби. Я уже дух? Исса в облаке пара выходит из ванной, обмотанная полотенцем. Её лицо озаряет улыбка.

Она меня видит?

И радостно говорит:

— Ты так рано! Я ведь хотела подготовиться к твоему приезду. В квартире должно было пахнуть ньяма чома[12] и бирьяни[13], а я должна была выглядеть настоящей красоткой. Sawa sawa (не волнуйся). Я сделаю тебе такой сюрприз в следующий раз, — она сжимает меня в объятия, — оох, от тебя воняет бензином.

Но не отпускает.

Я все ещё не пошевелился, не заговорил. Видимо, я всё-таки жив. Может, у меня случился нервный срыв.

Она отстранилась.

— Hujambo? (Все в порядке?)

Я наконец обретаю дар речи.

— Sijambo. (В порядке), — я стянул берет, и сдавленным голосом сказал, — я так рад видеть тебя, Исса.

_____________

Вечером мы лежим в кровати, потягивая теплое[14] пиво "Такер".

Что если эта ночь с Иссой мне приснилась? Если это так, то всё скоро закончится.

От этой мысли становится не по себе. Я решаю оставаться в этом состоянии как можно дольше, чтобы провести с ней столько времени, сколько возможно.

Свернувшись вокруг меня, Исса снова поглаживает шрамы на моей груди. Поглаживает кожу, что должна бы быть продырявленной пулями.

Всю ночь я прокручиваю в голове тот выстрел. Пуля прошла сквозь меня, словно я уже тогда был духом.

— Не возвращайся туда, — сказала Исса с печальным выражением на красивом лице.

Не отомстить своим врагам?

— Давай поговорим об этом завтра.

День и так выдался слишком странным. По возвращению я получил странную посылку: спутниковый телефон с единственным запрограммированным номером, упакованный в коробку армейского образца. Я видел такие на учениях. Коробка водонепроницаема, огнеупорна и устойчива даже к электронным импульсам.

Прочитав сопроводительную записку, я ощутил приступ головокружения.

Колесница,

Когда начнётся конец, свяжись со мной.

Смерть.

Почему человек по имени Смерть называет меня "Колесницей"? Эта записка вызвала в памяти историю, которую я слышал ещё будучи молодым морани. Среди масаи есть чёткое разграничение между морани (воины) и лайбони (духовные наставники и целители), и только один легендарный мужчина был и тем и другим.

Кентарх из Легиона.

Человек, в честь которого в нашем роду называют каждого первенца. Говорят, он спас от голодной смерти заблудившийся римский легион и стал центуриону кровным братом.

Кентарх был убийцей и целителем, он был полон противоположностей, как и я. А ещё обладал уникальным даром – мог раствориться в воздухе и снова появиться в другом конце Великой рифтовой долины.

Соплеменники испугались этих сил и, вооружившись марунгу[15], напали на него, но так и не смогли поразить ни одним ударом. На глазах у всех этих людей он стал духом.

Неужели я унаследовал силы того самого первого Кентарха? Выходит, я по своему желанию могу становиться духом. У браконьеров не было шансов...

В комнату через открытое окно, зашелестев занавесками, ворвался тёплый ветер. Я нахмурился. В это время года ночи уже обычно холодные.

— Так жарко, — говорит Исса.

С улицы доносятся крики. Я встаю и выглядываю с балкона. Небо светлеет на глазах. Горизонт загорается причудливыми огнями.

Что за диво?

— Исса, подойди. Ты должна это увидеть.

Меня охватил трепет.

Она вышла на балкон, и мы стали наблюдать за этим зрелищем вместе.

— Ajabu (Невероятно), — прошептала Исса.

Усилием воли я оторвал взгляд от неба. Хотя мне невероятно хочется и дальше смотреть на эти огни, но чудом моей жизни является моя жена. Я буду лучше смотреть на нее, ведь, возможно, нам отведено не так много времени.

Ночную тишину разрывает раскатистый звук. Он всё нарастает, и у меня холодеет кровь.

— Ты слышишь это?

— Хмм? — безучастно протягивает Исса, в её глазах танцуют яркие блики.