От такой наглости Мигель взревел и встал на дыбы, сбрасывая с себя Хима. Но тот и сам, понимая, что ему не суждено долго проездить на драконе верхом, покинул его спину и, совершив невероятное сальто, приземлился на лапы позади него. Дракон же, в ярости обернувшись, указательным пальцем лапы ткнул в рану и, коснувшись своей крови, вскинул лапу вверх. И после этого случилась самая страшная атака.
Безо всякого предупреждения, без какой-либо паузы, с небес обрушилось два столпа обжигающего света. Один — на Сарефа, второй — на Хима, и они никак не сумели избежать воздействия этой сокрушительной атаки.
К счастью, они не были совсем уж беззащитны против подобной атаки. Сареф, хоть и получил сильный урон от стихии света, всё же благодаря клановому таланту Джеминид сумел быстро сбросить с себя ослепление. Хотя ему и пришлось отдать заряд Тёмной Фазы, чтобы разорвать дистанцию. Потому как если Мигель доберётся до него, то бой будет закончен и для него, и для его хилереми. Хим был более защищён от стихии света благодаря умению Кровавый Договор, но вот ослепления ему избежать не удалось, и теперь он вызвал хлыст и раскручивал его вокруг своей оси, хоть как-то по нему ориентируясь в пространстве.
Оценив результаты своей атаки, Мигель решил, что будет эффективнее (и, вероятно, показательнее) сначала расправиться с хилереми, который, к тому же, ещё и ничего не видит. И потому стремительно бросился на него. Но Сареф не собирался так просто позволять дракону нападать на своего подопечного. Вызвав Системное окно, он выбрал четвёртую способность:
В то же время дракон обернулся рыжим кабаном с золотыми рогами и копытами. И здесь Сареф впервые столкнулся с моментом способности, который обязательно надо будет учитывать в будущем. Умение превращало врага в маленького зверька относительно его
К счастью, здесь среагировал уже сам Хим. Потому что в облике дракона Мигель скользил по песку практически бесшумно. А вот кабаньи копыта для этого подходили явно хуже, чем драконьи лапы. Поэтому хилереми успел засечь приближающегося врага и, прицелившись хлыстом, ловко подцепил кабана за ноги и стянул хлыст. В этот момент действие Полиморфа закончилось, и появившийся в облике дракона Мигель кубарем покатился по песку. Сареф же, сблизившись с Химом, наконец, смог использовать на него лечащую способность.
Конечно, Хим был не настолько серьёзно ранен, Власть Жизни не сработала и в половину своей силы. Однако Ослепление драконьим светом могло работать очень долго, и потому ради его развеивания Сареф пожертвовал лечащую способность.
Хим, мгновенно окупая потраченные на него ресурсы, бросился на Мигеля, который едва успел подняться на ноги. Но дракон, к сожалению, слишком хорошо владел своим длинным гибким телом. Ответный рывок, проворот — и он хвостом нанёс сокрушительную атаку. Хим от неё уклонился, но хвост, к сожалению, зацепил его хлыст. Хим не мог его выпустить, потому что это была его способность, а заставить его просто исчезнуть он не успел. В результате дракон, подцепив Хима за хлыст, с огромной силой запустил его через всё поле. Сареф попытался подстраховать его Тёмной Фазой, но, к сожалению, не сумел правильно рассчитать траекторию умения на такой скорости. В итоге пришлось отдавать второй заряд Силового Поля, чтобы его хилереми не размазало по стене.
И едва Хима окружила сияющая защита, как внезапно дракон встал на дыбы и передними лапами совершил движение, будто бы он обрушивает на невидимого врага перед собой что-то тяжёлое. А в следующий момент, к своему ужасу, он увидел, что на него сверху обрушивается колоссальных размеров пламенный молот. Все заряды Тёмной Фазы и Силового Поля были отданы, и Сареф никак не успевал спастись от этой ужасной атаки. На долю мгновения его словно парализовало. Всё, что он смог сделать — это выставить ему навстречу Гилеан, чтобы телекинетическим щитом хоть как-то ослабить удар.
Стоило отдать Гилеану должное: верное оружие сделало всё, что было в его силах. К сожалению, даже этого оказалось недостаточно: огромная сила удара вбила Сарефа в песок по колено, а рука, удерживающая Гилеан, налилась такой болью, а по костям пошёл такой хруст, что оставалось только дивиться, как она не сломалась.